Бешеный бык / Raging Bull (1980)

Скорсезе Мартин. Пароль успеха-«камикадзе» // Видео-Асс PREMIERE. – 1995, № 27. – С. 109-110.

МАРТИН СКОРСЕЗЕ

Пароль успеха-«камикадзе»

ИЗ ПЕРВЫХ РУК

Почти двадцать лет назад Роберт Де Ниро убедил Скорсезе поставить фильм о боксере Джейке Ла Мотта. Режиссер, впавший в депрессию па два с половиной года после провала его мюзикла «Нью-Йорк, Нью-Йорк», решил выложиться в «Разъяренном быке «, полагая, что вторая неудача стала бы концом его карьеры. Вот что он сам рассказывает о своих сомнениях и озарениях во время работы.

Когда я лежал в больнице, меня навестил Де Ниро и дал прочитать книгу «Разъяренный бык». Там были эпизоды, которые показались мне интересными. Боб сказал: «Слушай, на этой основе можно сделать интереснейший фильм. Ты хочешь снять его?» И я вдруг ответил: «Да».

Я был увлечен саморазрушающейся стороной характера Джейка Ла Мотта. Что могло быть страшнее, чем зарабатывание на жизнь ударами в голову другой персоне до тех пор, пока одна из них не упадет или не остановится? Мы решили взять сценарий Пола Шредера и потратили две с половиной недели, чтобы переписать его. Пол не наблюдал за всем этим, но, когда мы начали съемку, прислал телеграмму: «Джейк делал это по-своему, я – по-своему, вы – тоже по-своему».

Я поставил на карту все, превратившись почти в камикадзе.

Боб решил хорошо изучить Джейка, они часто встречались. Когда мы снимали сцены бокса, Джейк был с нами в течение 10 недель. Драматические сцены мало имели отношения к тому, что действительно происходило, и различные версии об истине были похожи на «Расемон» Куросавы, из которого мы с Бобом и взяли основу для тех характеров, которые были нам важны.

Джейк не присутствовал при съемках этих сцен.

В реальной жизни Джейк Ла Мотта действовал жестче, чем в фильме. Тем не менее, я нашел его черты привлекательными. Очевидно, я обнаружил элементы некоторого сходства с моими собственными, и, боюсь, зритель заметил это.

В то время вышло несколько фильмов о боксе: «Рокки – 2», супербоевик в ярких тонах, «Главное событие» и даже картина о боксирующем кенгуру по имени Матильда – все, конечно, цветные. Но в одном из них использование цвета в эпизоде поединка меня действительно потрясло. Это был флэшбэк в «Тихом человеке» Джона Форда, когда Уэйн снова просматривает кадры схватки, где он убил своего соперника. Я никогда не забуду вибрацию его изумрудно-зеленых спортивных трусов.

При подготовке «Разъяренного быка» мы сняли несколько 8-мм пленок и, помню, просматривали их вместо экрана на двери моей квартиры на 57-ой улице. Майкл Пауэлл сидел на полу, просматривая их вместе с нами, и вдруг сказал: «Здесь кое-что неправильно – перчатки не должны быть красными». Еще в 1975 году после первого показа «Злых улиц» он написал мне, что фильм ему понравился, но я использовал слишком много красного! И это от человека, у которого все было красное в его собственных картинах… Но он был прав в отношении боксерской экипировки, да и наш оператор Майкл Чэпмен также отмечал, что цвет умаляет образы.

Я никогда не был любителем боев. Посмотрел два матча в Мэдисон Сквер Гардене для ознакомления и первое, что запечатлелось – окровавленная губка. Затем я пошел второй раз, сидел в пятом ряду и увидел кровь, стекающую с каната. Так как была объявлена следующая схватка, никто не обратил внимания на это. Потому-то в «Разъяренном быке» камера почти всегда стоит на ринге. Единственный, кто, по-моему, правильно относился к боксу в кино, – Бастер Китон.

Дубли в «Разъяренном быке» были трудными, ибо каждый удар кулака, каждый щелчок камеры, каждая вспышка лампы требовали разнообразия. Звуковые эффекты подготовлены Фрэнком Уорнером, который работал над «Близкими контактами третьего вида» и «Таксистом». Он оказался очень скупым и даже сжег потом все материалы, чтобы никто не воспользовался его находками. При музыкальном оформлении фильма я смог использовать песни, с которыми рос, и подобрал из них собственную коллекцию. Каждая песня соответствовала определенной дате, и не было мелодии за кадром, которая не звучала бы по радио в то время.

Боб – великолепный актер и становится еще выразительнее, когда во время съемки другие парни, находящиеся вне кадра, разговаривают с ним. Часто я выискивал кадры именно из такой болтовни, потому что некоторые из них были очень хороши. И он действительно привлекал других актеров поучаствовать таким образом в его сцене.

Мы с Бобом работали, следуя нашему собственному распорядку. Утром репетировали, затем отдых, днем просмотр костюмов. Или я подбирал варианты позиций на сцене, а он отдыхал. Де Ниро, конечно, не был новичком в актерском деле, знал много разных методов исполнения роли. Он брал то, что ему больше нравилось от различных учителей, от Стеллы Адлер до Ли Страсберга и других. Актеры пугают вас тем, что забиваются в угол сцены и потом начинают истерично кричать. Но я никогда не видел этого у Боба, кроме, конечно, роли, требовавшей этого. В сценах борьбы на ринге висела боксерская груша. При выключенной камере мы должны были слышать его удары по ней, затем он входил в роль, весь вспотевший и готовый убить. «Разъяренный бык» потребовал много времени, потому что Бобби хотел вложить в него все, что мог. А я находился в плену эмоций и решил объездить со своим фильмом весь мир. В то же время, мы решили провести фильм по программе стабилизации цвета на пленке. Я работал вместе с Тельмой Скунмейкер по этой программе. Боб с Харви Кайтелем тоже были привлечены, хотя Харви и не участвовал в фильме. И мы завелись, а я закончил тем, что в Риме схватил пневмонию, которая продержала меня в постели почти семь недель. Трехслойная лента Техниколор, производившаяся с 1950 года, подвержена быстрому угасанию цвета, от чего, фактически, зависит деятельность всех кинопродюсеров, так как работы прошлых лет не имеют гарантии. Я ездил по фестивалям и фильмофондам с презентациями «Разъяренного быка» и, пользуясь случаем, читал лекции по проблеме цветового угасания.

«Разъяренный бык» был посвящен Хейгу Маногьяну, умершему накануне завершения съемок. Фильм открывал Берлинский кинофестиваль 1981 года и получил Оскара за лучшую роль (Де Ниро) и за лучший монтаж (Тельма Скунмейкер).

Незадолго до этого я женился на Изабелле Росселлини, дочери Роберто Росселлини и Ингрид Бергман. Я также снялся в роли ТВ-режиссера в итальянской комедии «На глазах у папы» (1981) – пародии на Иоанна Павла II, в которой Войтыла попадает на Ватиканскую телевизионную станцию. Картина оказалась выигрышной для Роберто Бениньи, которого Изабелла Росселлини сделала звездой. Но фильм вызвал дворцовый скандал из-за оскорбления религиозного сана Папы.

***

Когда мы решили ставить «Короля комедий», были лишь неясные режиссерские наметки. Если вы не начали съемку важных сцен в определенную дату, фильм

109

застопоривается. У нас впервые в амплуа продюсера выступал Арнон Милчан, который был. воистину ужасным парнем, и он настоял, чтобы 1 июня начались съемки, то есть за четыре недели до того, как мы запланировали. Я взглянул на Боба и спросил: «Ты думаешь, мы сможем сделать это?» Он сказал: «Да». Мне стало так плохо, что в некоторые дни я не появлялся раньше третьего часа дня. Ни для кого не было никакого перерыва, или, по крайней мере, так ощущалось. Это было похоже на съемки фильма с динозавром: хвост такой большой, что его везде заносило. В таком состоянии мы снимали каждый день с 4 до 7 часов утра. На полный фильм потребовалось двадцать недель. Были хорошие репетиции, был замечателен Джерри Льюис, а все остальное было ужасно. Но это и очень необычный фильм.

Хотя «Король комедий» был смешным, это не комедия. Определенно, что трудности, создаваемые Рупертом Лапкиным – сводящей с ума бездарности с иллюзией таланта – требовали появления звезды. Съемочный стиль также был смущающе откровенным. Я решил, что картина будет в стиле 1903 года, как «Жизнь американского пожарного» Эдвина С. Портера, без крупных планов.

Пол Циммерман написал сценарий четырнадцать лет назад для Дика Каверта. Конечно, мы на главную роль хотели Джона Карсона, но многие чувствовали, что его манера говорить не подходит. Поэтому Джонни спросил: «Послушай, ты же знаешь, кто может подделаться под меня…» Я сказал: «Джерри Льюис».

Джерри не только эстрадный комик и режиссер, но и филантроп. Он ведет телекампанию в поддержку страдающих церебральным параличом и по сбору денег на благотворительные цели. Состояние его в то время граничило с нервным расстройством. Тонкая линия между реальностью и драмой, оказывается, постоянно разрушалась в течение этой кампании.

Я раньше не встречал Джерри и боялся, что с ним тяжело работать. И был удивлен, когда он сказал: «Я не создам вам никаких трудностей, я сделаю то, что вы хотите. Я профессионал и знаю свое место. Если вы хотите заполучить меня, то оплачиваете мое время, а я играю». Я так и сделал. Он был так забавен между пробами, что у меня от смеха начинались астматические приступы. Это доходило до маниакальности, вы должны трясти его, чтобы остановить! Но он так же естественно входил в драматический материал. В сцене с Бобби он говорит, импровизируя на ходу: «Я есть человеческая суть, со всеми слабостями, пожитками, театром, давлением, группировками, компанейством, некомпетентностью…» Я думаю, он прекрасный актер.

Публика была сбита с толку «Королем комедии». Когда его показали в первую ночь на Каннском фестивале, я вышел за кулисы с Серджо Леоне, и он сказал: «Мартин, это ваш самый зрелый фильм». Но меня и Де Ниро «Король комедий» раздражал: мы не могли рассчитывать на какое-либо будущее в те времена. Но мы надеялись подняться на новый уровень, где могли бы больше научиться друг у друга и от самой работы. В процессе этого мы станем более убежденными. Мы постараемся что-нибудь придумать… Если мы так долго проживем!

110