Надо сказать, авторы себя нисколько не стесняют, демонизируя противника по «холодной войне». Ростов и его приспешники запросто расстреливают беженцев с Кубы, затем – осуществляют дикие акты террора. Цинично убивают рядовых американцев (в том числе маленьких детей!)…
Дино Де Лаурентис, уже неоднократно сотрудничавший с Карло Рамбальди, на сей раз остался недоволен работой прославленного творца – обличием экранного оборотня. И это притом, что ушло порядка трёх месяцев на изготовление сложного костюма с вмонтированными электронно-механическими блоками…
Возведённый в философскую максиму командный принцип, найденный авторами в самой жизни (подсказанный логикой развития «рейганомики»?), производит замечательный эффект при проекции на реалии Дикого Запада, где, по Каздану, творили Историю не возвеличенные, полулегендарные личности, но и не безликая, управляемая толпа…
Старания кинематографистов пропадают втуне по банальной причине: фильм, бичующий пороки второй половины XX века, всё-таки не лишён изъянов современного – телевизионного (черпающего информацию из телевизора, верящего телевизору, боготворящего телевизор) – общества…
Парадокс заключается в том, что периодически, точно по часам, совершаемые преступления не только не нагнетают ощущения жути, но и постепенно – начинают восприниматься по-будничному, чуть ли не приметами повседневного бытования «одноэтажной Америки»…
Альфред ещё в детстве сделал правильный (правильный?) выбор, посвятив всего себя без остатка служению государю – и всячески доказывал верность короне. Он, как показала практика, готов переступить через любые ограничения нравственного свойства, будь то дружба, семья или честь мундира…
Смысл причудливого названия раскрывается под занавес, когда Лариса, соседка и подруга Ольги – дама с характером, уверяющая, что вполне довольна тем, что воспитывает сына в одиночку, даёт хлёсткую характеристику её избраннику. Чего Дашков боится?..
Стивен, по праву считающийся крупным специалистом по нагнетанию страха, причём страха глубинного, уходящего корнями в бездны подсознания, раскрывается также знатоком людской натуры – моралистом, философствующим о причинах деяний, совершаемых индивидами подчас совершенно без понимания пагубных последствий…
Когда в разгар «перестройки» отечественные кинокритики и журналисты взяли на вооружение характеристику, данную фильму западными обозревателями («наш ответ «Рэмбо»), это выглядело не слишком умно. Естественно, имелась в виду вторая часть (пусть и с подзаголовком «Первая кровь») картины Теда Котчеффа…
В чём же тогда принципиальная новизна? Дело в том, что Сэм изначально не мог стать ни Уинстоном Смитом, поплатившимся за желание постичь тайны Большого брата, ни Йозефом К. Франца Кафки, безнадёжно увязнувшим в чуждых и алогичных процедурах. Лаури плоть от плоти Министерства информации…
