Не знаю, возымели ли тут значение объективные причины, но киноверсии «Драконьего жемчуга» хочется присвоить подзаголовок «Деградация», а вовсе не величественный вариант «Эволюция», который был призван подчеркнуть многочисленные отличия от оригинала…
Мэттью Бродерик, запомнившийся в первую очередь как выразитель чаяний тинэйджеров периода «рейганомики», интересно смотрится в образе воришки по прозвищу «Мышь», вёрткого и сообразительного, который неизбежно влюбляется в Изабо, восхитительную леди-ястреб…
Автор намеренно, ничуть не стыдясь и не впадая в приподнято-претенциозный тон, перенёс на экран расхожую целлулоидную легенду, на которой, если постараться разобраться, абстрагировавшись от нюансов, зиждется весь приключенческий кинематограф…
Во избежание кривотолков следует сразу же оговориться: знакомство иноземного гостя с Вием состоялось, причём демон с простирающимися до самой земли веками, чей взгляд простой смертный выдержать не в состоянии, явился в окружении столь же мерзких подручных…
Джину Хэкмену выпала редкостная удача предстать в обличии священника-бунтаря, отстаивающего смелую – граничащую с ересью! – идею, что Всевышний нуждается в сильных личностях, способных постоять за себя, делающего всё, что в человеческих силах, и без колебаний идущего на самопожертвование…
Для своего времени зрелище с персонажами, совершенно естественно летающими по воздуху, испускающими разноцветное свечение, бросающимися огнём и т.д., действительно не имело себе равных, причём резвый монтаж и стремительное развитие сюжета скрадывали огрехи…
Как ни крути, а грандиозный коммерческий успех не спишешь исключительно на грамотную рекламную кампанию, построенную преимущественно на явных и неявных уверениях в том, что фильм «хроникально» воспроизводит события, действительно имевшие место на Лонг-Айленде…
Идея фаустовской культуры, сформулированная Освальдом Шпенглером, приобрела исключительную важность с наступлением XXI века – то есть в тот самый период, на который, если его концепция верна, как раз приходится заключительная стадия неотвратимого «заката Европы»…
Дино Де Лаурентис, уже неоднократно сотрудничавший с Карло Рамбальди, на сей раз остался недоволен работой прославленного творца – обличием экранного оборотня. И это притом, что ушло порядка трёх месяцев на изготовление сложного костюма с вмонтированными электронно-механическими блоками…
Тут-то бы и пригодился спасительный (фирменный для Сэма) «чёрный юмор» – однако Рэйми оказался заложником душераздирающей истории, посчитав, вероятно, недопустимым язвить и юродствовать, зная, какую эмоциональную травму получила в детстве Эллен…
