Здесь сыграло положительную роль всё: и блестящая реконструкция атмосферы бенедектинского аббатства, и психологическая точность актёров, и искусство создания саспенса вкупе с мощной детективной интригой. Главное же, авторы ни на мгновение не забывали о философском аспекте, принципиальном для Умберто Эко…
Цзин Вон с Кори Юэнем при содействии не просто великолепного спортсмена, достигшего, кажется, совершенства в овладении секретами боевых искусств, но и выразительного актёра, обладателя киногеничной внешности, творят потрясающе красивую легенду…
Через повествование красной (точнее, чёрной – по цвету рясы) нитью проходит линия противоборства царя земного с высокопоставленными служителями Царя Небесного. Противоборства тем более мучительного, что оно ведётся вынужденно, вопреки искренним убеждениям…
Герой словно предпринимает путешествие по лабиринтам не памяти, а самого времени, всецело, именно физически перемещаясь в ту краткую пору, что стала переломной и в его собственной жизни, и в судьбе страны. И именно возвращение к девочке с ангельским именем способствует достижению столь необходимой внутренней гармонии…
Алек Гиннесс не просто перевоплотился в девять персонажей, разных и в то же время – имеющих схожие черты, как и положено родственникам. Артист очень тонко продемонстрировал необратимую внутреннюю деградацию представителей элиты, по-прежнему занимавших важное положение в разных сферах общественной жизни…
В свете экранных перипетий помещённое в начало – на место эпиграфа – заклинание не покажется плодом богатой фантазии тёмных предков мисс Гросвенор. «О, Амон-Ра! О, бог богов! Смерть суть не что иное, как преддверие новой жизни. Мы живём сейчас – мы будем жить снова. В разных обличиях мы вернёмся. О, могущественный!»…
Совершенно разочаровывает философская, с позволения сказать, интерпретация событий – с демонстраций изрыгаемой юным медиумом таинственной субстанции, некой эктоплазмы, и с заверениями служителя культа в том, что в стенах дома томятся несчастные, неуспокоенные души…
Не знаю, возымели ли тут значение объективные причины, но киноверсии «Драконьего жемчуга» хочется присвоить подзаголовок «Деградация», а вовсе не величественный вариант «Эволюция», который был призван подчеркнуть многочисленные отличия от оригинала…
Мэттью Бродерик, запомнившийся в первую очередь как выразитель чаяний тинэйджеров периода «рейганомики», интересно смотрится в образе воришки по прозвищу «Мышь», вёрткого и сообразительного, который неизбежно влюбляется в Изабо, восхитительную леди-ястреб…
Автор намеренно, ничуть не стыдясь и не впадая в приподнято-претенциозный тон, перенёс на экран расхожую целлулоидную легенду, на которой, если постараться разобраться, абстрагировавшись от нюансов, зиждется весь приключенческий кинематограф…
