И ведь действительно не сказать, что в фильме доминирует серьёзная интонация – что не хватает хлёстких шуток, гэгов и даже сатирических зарисовок. Однако всё это, как ни странно, не исключает известной завороженности создателей ленты тем, что Сьюзен Зонтаг окрестила «фашистской эстетикой»…
Избранная Кубриком манера эзопова языка, когда буквально каждая деталь несёт в себе явно или скрыто иносказательно-сатирический смысл, не столь одномерна, как может показаться. Так, Тим Деркс остроумно охарактеризовал персонажей, раскрывая зашифрованный смысл имён с фрейдистской точки зрения…
Не представлявший секрета (не только для искусствоведов, социологов, психологов) подтекст малобюджетных хорроров, эксплуатировавших глубокий, укоренившийся в коллективном бессознательном страх перед возможной третьей мировой войной, становится совсем очевидным благодаря забавной ситуации…
Словом, полный hangover, аналогом чего в русском языке является, по-видимому, выражение «вверх тормашками», хотя авторы-то намекали на жаргонное значение словечка, давая понять, что бедолагам придётся изрядно намучиться с жутким ‘похмельем’, познать все прелести ‘отходняка’…
Норман и Крамер, отдавая должное выдержке, нечеловеческому упорству, находчивости компаньонов, не могут позволить себе поддаться иллюзиям – и воспеть индивидуализм. Грубо говоря, не верят в россказни времён «золотого века» Голливуда о том, что сильная личность всенепременно одержит верх…
В чём же тогда принципиальная новизна? Дело в том, что Сэм изначально не мог стать ни Уинстоном Смитом, поплатившимся за желание постичь тайны Большого брата, ни Йозефом К. Франца Кафки, безнадёжно увязнувшим в чуждых и алогичных процедурах. Лаури плоть от плоти Министерства информации…
Стоит ли удивляться тому, что на протяжении «перестройки» кинопроизведение неизменно становилось одним из главных объектов киноведческих исследований с социологическим уклоном? Много писали о том, как точно схвачен и удачно выведен на экран новый типаж современного героя…
Потешаясь на соотечественниками, обожающими «видиотскую» теле- и кинопродукцию, настоящие интеллектуальные помои, сами кинематографисты не поднимаются выше среднего потребительского уровня. Скорее, наоборот, всячески потакают толпе, умиляясь под занавес…
«Соль» замысла – не в ёрническом повторении знакомых перипетий, но в разъяснении и доведении до абсурда подтекста оригинального произведения, в умении вывести на свет Божий тайные механизмы воздействия на мысли и эмоции публики…
Без усилий актёра-культуриста, пусть нередко идущего в манере существования на экране на вполне очевидные (в данном случае – гораздо очевиднее, чем в иных постановках) психологические упрощения, художественные претензии создателей показались бы просто нелепыми…
