Саша Гитри, словно подыгрывая почитателям собственного таланта, прозрачно намекает, что великим людям не чуждо ничто земное. Сердцу не прикажешь – и, сколько бы побед Наполеон ни одерживал на поле брани, каких бы высот ни достигал, он всё-таки оставался мужчиной, питавшим слабость к женским прелестям…
Искушённый юрист (на редкость точное попадание в типаж Фабриса Лукини!) проницательно заявляет обескураженному просителю, что за годы профессиональной карьеры вдосталь насмотрелся на те подлые поступки, которые романисты по наивности считают плодом собственной фантазии…
В основном нас знакомят с рыцарями без страха и упрёка, людьми, лишёнными слабостей и изъянов, стоящими на страже социалистической законности – способными покарать всякого (в том числе за рубежом), кто покусился на граждан и нанёс урон репутации державы…
К сожалению, история доказала, что не только взаимная симпатия Ричарда и Саладина, двух великих воинов и правителей, не помогла установить прочный мир между христианским и исламским миром. С развалом СССР противостояние России и Запада вовсе не прекратилось…
Бигелоу абсолютно права, утверждая, что подобного не увидеть в репортажах ведущих мировых телеканалов вроде CNN, в то время как «Повелитель бури» действительно позволяет прочувствовать специфику бытования солдат и офицеров в чуждой и враждебной среде…
Кинематографист не нагнетает тоску искусственно, не рисует атмосферу мрачными красками – наоборот, всячески подчёркивает, что жизнь продолжается, солнце по-прежнему ярко светит, а окружающие люди (включая многих знакомых школьника) стараются не замечать чужих горестей. Но от этого становится ещё грустнее…
Не обойдя стороной конфликт между долгом и чувством, поставленный во главу угла ещё выдающимся драматургом Пьером Корнелем, создатели ленты вместе с тем постарались выйти на историко-философские обобщения. Дело, грубо говоря, не в том, что дон Родриго был по природе добр и гуманен…
Оригинальное изобразительное решение (контраст красных одеяний мятежных рабов и белых тог на облечённых властью римлянах) лишний раз свидетельствует о намерениях авторов создать не просто фильм о восстании, но произведение, революционное по духу, – о победе революции даже в том случае, когда она потерпела поражение…
Картина ознаменовала собой наивысший расцвет раннего итальянского киноискусства, не сумевшего, к сожалению, поддержать престиж в период между двумя мировыми войнами, однако после свержения фашизма – покорившего новые высоты, в том числе в возрождённом жанре пеплума…
В первую очередь поражает игра Бруно Ганца, решившего сложнейшую сверхзадачу, поставленную Оливером Хиршбигелем. Актёр добился потрясающего сходства – и, допустим, в сцене, где Гитлер пытается подбодрить юных защитников города, всплывают в памяти знаменитые хроникальные кадры…
