У Робина Уильямса есть несколько чисто «взрослых» работ, которые будут непонятны или неинтересны юным зрителям – но, пожалуй, именно его имя по ассоциации всплывает всякий раз, когда говорят о голливудской кинопродукции для всех возрастов. Мало кому удавалось достичь такой искренности и заразительности в отстаивании на экране семейных ценностей – беззаветной любви к жене, детям и родителям, касается ли это эксцентрической комедии, острой сатиры или пронзительной драмы.
Истоки столь трепетного отношения к людям, ближе которых всё равно нет никого на свете, кроются, безусловно, в воспитании. Робин МакЛорин Уильямс родился 21-го июля 1951-го года в Чикаго, у Роберта Фитцджеральда Уильямса, одного из руководителей (1) компании Ford Motors, и его супруги Лоры МакЛорин, бывшей манекенщицы из Нового Орлеана. В детстве будущий артист не слишком хорошо ладил со сверстниками, забавляя себя и родственников имитацией голосов и пародированием других людей. Как видим, увлечение переросло в дело всей жизни, даже несмотря на то, что Робин успел получить специальность политолога в престижной Джульярдской школе. Его соучеником, между прочим, был Кристофер Рив, дружба с которым сохранилась вплоть до преждевременной смерти знаменитого экранного Супермена…
Уильямс начинал на поприще комика-разговорника, вдохновляясь творчеством своего кумира Джонатана Уинтерса, затем – дебютировал на телевидении в шоу Ричарда Прайора. Остаётся только поражаться, как быстро начинающий актёр нашёл амплуа. Произведя на режиссёра Гарри Маршалла сильное впечатление на кинопробах, Уильямс легко получил партию инопланетянина Морка, обрётшего защитницу в лице землянки Минди (Пэм Доубер). Ситком «Морк и Минди» продержался в эфире четыре года (с 1978-го по 82-й) – 94 сегмента, подготовив замечательную почву для развития кинематографической карьеры.
Вообще-то уже первая крупная (2) работа Робина для большого экрана вызвала повышенный ажиотаж. Стараниями Роберта Олтмена и он, и партнёрша по съёмочной площадке Шелли Дюваль добились потрясающего сходства с рисованными прототипами: моряком Попаем, не расстающимся с трубкой и обожающим шпинат, и Олив Ойл. Причём Уильямс одним из первых попробовал стилизовать игру под поведение анимационных героев, не во всём удачно, но местами – весьма забавно. «Попай» /1980/ отлично прошёл в кинопрокате, обратив внимание режиссёров на перспективного комедианта.
Джордж Рой Хилл в «Мире по Гарпу» /1982/ добился чуть отстранённого и суматошного взгляда на жизнь Т.С. Гарпа. Майкл Ритчи в «Школе выживания» /1983/ поставил сверхзадачу заострить наивность и доверчивость Дональда Квинелла, поддающегося на демагогию Сонни Палузо (Уолтер Маттау). Даже в «Москве на Гудзоне» /1984/ глупый антисоветский пафос в некоторой степени нивелировала добрая игра Робина. Да и по средним работам («Лучшие времена» /1986/, «Клуб «Рай» /1986/) было заметно, что артист в целом сформировал манеру самобытного существования на экране. Прорыв был не за горами…
На излёте рейганомики Уильямс одарил благодарных зрителей чередой подлинных шедевров лицедейства. В трагикомедии «Доброе утро, Вьетнам» /1987/ его Эдриан Кронауэр заставляет покатываться от хохота военнослужащих, несущих службу во время насильственного насаждения США демократии в Индокитае, пока не сталкивается с войной нос к носу. Ещё пронзительнее и по-человечески симпатичнее оказывается Джон Китинг, преподаватель литературы в «Обществе мёртвых поэтов» /1989/, стремящийся расшевелить души студентов. И как забыть полубезумного бездомного Пэрри, одержимо разыскивающего – в Нью-Йорке! – чашу Святого Грааля, знакомство с которым заставляет переосмыслить собственное существование циничного Джека (Джефф Бриджес)?.. Излишне уточнять, что почти каждая картина с Робином получала горячий отклик широкой публики.
Вскоре, как все помнят, Уильямс пополнил когорту ведущих знаменитостей «фабрики грёз». Такие громкие проекты Голливуда, как «Крюк» /1991/ и «Миссис Даутфайр» /1993/ были бы немыслимы без его игры, органично сочетающей и лирику, и характерность, и уморительные импровизации. Даже в триумфе диснеевского мультфильма «Аладдин» /1992/ в значительной степени, по всеобщему признанию, повинен Робин, вдохновенно озвучивший Джини.
Находясь на вершине Олимпа славы, актёр, конечно, не забывал о принёсшей успех линии, отмечаясь в кинофантазиях – вроде «Джуманджи» /1995/, «Джека» /1996/, «Флаббера» /1997/ – и в подчас грубоватых юмористических произведениях («Девять месяцев» /1995/, «Птичья клетка» /1996/). Но вместе с тем – предпринимал настойчивые попытки выйти за рамки сложившегося имиджа. Вспомним хотя бы безжалостного убийцу в политической драме «Секретный агент» /1996/… Удачнее всего в данном отношении оказалась партия психолога Шона Магуайера, наставляющего самородка Уилла Хантинга, наконец-то (с четвёртой попытки!) принёсшая премию «Оскар».
К сожалению, картина Гаса Ван Сента невольно ознаменовала кульминацию карьеры «суперзвезды». У Уильямса ещё будут удачные, в том числе в коммерческом отношении (от «Целителя Адамса» /1998/ до «Дурдома на колёсах» /2006/, от триллера «Бессонница» /2002/ до дилогии «Ночь в музее» /2006-09/), работы, но… Когда потерпели фиаско многообещающие проекты «Куда приводят мечты» /1998/ и «Двухсотлетний человек» /1999/ (кстати, принёсший актёру гонорар в $20 млн.!), стало ясно, как непостоянна в своих предпочтениях публика.
Впрочем, Робин Уильямс не отчаивается, продолжая сниматься в разных, нередко – очень смелых по замыслу (в том числе с элементами эпатажа) лентах. Собственно, ни о каком творческом кризисе говорить не приходится, даже если некоторые недавние роли актёра пронизаны пессимизмом и разочарованием. Сама демонстрируемая активность (и на большом экране, и на телевидении) позволяет предположить, что он ещё не раз нас удивит.
__________
1 – Он отвечал за рынок Среднего Запада.
2 – Появление в бездарной комедии «Я могу сделать это, пока я не нуждаюсь в очках?» /1977/, как правило, не принимается в расчёт.
© Евгений Нефёдов, 24.02.2013
И вот ведь удивительно: то, что у Франсиса срабатывало безукоризненно, выглядит отнюдь не остроумно – попросту неумно. Основной изъян кроется, по-видимому, не в драматургических просчётах, даже не в огрехах актёров. Чтобы повторить успех французских коллег, нужно быть обладателем галльского чувства юмора…
Уже в названии чётко обозначены намерения автора – разобрать личность, проанализировать внутреннее состояние, наконец, провести деконструкцию по заветам французского философа Жака Деррида. Въедливое исследование представляется тем увлекательнее и интереснее, что характер Гарри воспринимается ходячим клубком противоречий…
Жизнь – это борьба, и пресловутая настольная игра лишь доводит тезис до предела, подталкивая Пэрриша-младшего с товарищами по несчастью к выводу, что рано или поздно придётся смело взглянуть в лицо собственным страхам. Иначе – не выбраться из проклятой страны, не обрести счастье…
Собственно, «моцартовский» конфликт (не страдающий ложной скромностью Хантинг сравнивает себя – применительно к точным наукам – с гениальными композиторами прошлого2) послужил лишь поводом, чтобы предельно заострить ситуацию. Авторы уловили переломный, в сущности, момент…
Ощущение, будто Терри Гиллиам долгие годы специально избегал современных реалий (особенно современных реалий Соединённых Штатов, которые покинул, перебравшись в Великобританию), разумеется, ошибочно. Неважно, реконструировал он на экране прошлое или безрадостное будущее…
Наверное, мало кто удивится, узнав, что Робин Уильямс, работая над образом миссис Даутфайр, привил своей героине, на самом деле не являющейся героиней, черты собственной няни, о которой часто с благодарностью вспоминал, когда вырос…
Что лучше? Плодить удачливых приспособленцев? Или взращивать самостоятельные, многогранные личности, способные оценить красоту окружающего мира и мечтающие, следуя заветам Горацио и Уолта Уитмена, «поймать момент» (carpe diem) и «высосать из жизни костный мозг»?!.
По-моему, самыми удачными (во всяком случае – узнаваемо «форсайтовскими») являются «внефабульные» моменты, когда Гектор в том или ином воплощении пытается, терзаясь, решить очередную житейскую проблему. Например, обхитрить недогадливого (глупейшего на свете?) хозяина…
Картину можно рассматривать в качестве удачного примера не просто осовремененной экранизации (формально – продолжения) классического литературного текста, остроумной вариацией на излюбленные темы и мотивы знаменитого писателя…
Вопреки заголовку, несчастные Роман и Маргарет Страуссы оказываются «снова живы», а нравственная проблема неотвратимости наказания за совершённое преступление на поверку – выходит за рамки привычных для нас рационалистических представлений…
