Отец Сергий / Otets Sergiy (1918)

Отец Сергий / Otets Sergiy (1918): постерПолнометражный фильм.

Другое название: «Отец Сергий» / «Father Sergius» (международное англоязычное название).

Россия.

Продолжительность 70 минут (несохранившаяся полная версия – 112 минут).

Режиссёры Яков Протазанов, Александр Волков (без указания в титрах; подменял Якова Протазанова во время болезни).

Автор сценария Александр Волков по одноимённой повести Льва Толстого.

Композитор Евгений Букке.

Операторы Федот Бургасов, Николай Рудаков, Станислав Себель (без указания в титрах).

Жанр: биографический фильм, драма, исторический фильм

Краткое содержание
Следуя предсмертному завету отца (Николай Панов), отставного полковника гвардии, князь Степан Касатский (Иван Мозжухин) поступает в кадетский корпус, который, несмотря на взрывной темперамент, с блеском оканчивает. Уже будучи офицером, князь влюбляется во фрейлину Мэри Короткову (Вера Дженеева), не зная, что она является любовницей императора Николая I (Владимир Гайдаров). Глубоко оскорблённый и разочарованный, Касатский уходит в монастырь и на третий год — принимает постриг в иеромонахи под именем Сергия.

Также в ролях: Наталья Лисенко (Маковкина), Вера Орлова (купеческая дочь), Ольга Кондорова (графиня Короткова), Иона Таланов (купец), Пётр Бакшеев (молодой монах), Поликарп Павлов (привратник монастыря), Николай Римский (епископ).

© Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com

Рецензия

© Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com, 01.04.2013

Авторская оценка 9/10

(при копировании текста активная ссылка на первоисточник обязательна)

Отец Сергий / Otets Sergiy (1918): кадр из фильма
Блестящий офицер, верный слуга императора

Если мелодрама с характерным названием «Молчи, грусть… молчи» /1918/ Петра Чардынина стала, по меткому выражению отечественного киноведа Лидии Алексеевны Зайцевой, фильмом «суммарным», дающим «исчерпывающее представление о пройденном пути массового кинематографа в целом», то постановка Якова Протазанова по праву охарактеризована, «напротив, произведением программным»1. Это действительно был прорыв в формировании киноязыка («… погружение в глубины собственно кинематографической речи. Пусть во многом интуитивно»2), совершенно немыслимый без колоссального опыта, накопленного ведущим кинорежиссёром дооктябрьской России. В частности, хорошо прослеживается связь с другой выдающейся лентой мастера, «Пиковая дама» /1916/, одновременно с которой появились анонсы «Отца Сергия», не говоря уже о том, что Протазанов и прежде делал попытки подступиться к творчеству Льва Толстого, а кроме того, запечатлел для потомков «уход великого старца». Вместе с тем сама возможность реализации замысла перенесения на плёнку столь острой повести, также ставшей достоянием русской культуры не сразу (написана в 1890-98-х, впервые опубликована в 1911-м), появилась лишь после переломных политических событий. Киноиндустрия, находившаяся в частных руках и ориентировавшаяся на сложившиеся салонные вкусы публики, почти не отреагировала на грандиозные перемены в жизни страны. Однако падение династии Романовых повлекло отмену прежних цензурных норм, строго запрещавших изображение на экране духовенства и членов царской фамилии, и картина уже в силу избранной тематики и неоднозначности трактовки образа венценосной особы воспринималась революционной по духу. Вывезенный за границу, «Отец Сергий» стал подлинной визитной карточкой и режиссёра, и актёра Ивана Мозжухина, будучи расценен как одно из вершинных достижений мирового киноискусства. И одновременно – на протяжении нескольких лет входил в репертуар советских кинотеатров, удостоившись (правда, не без сопутствовавшей бурной полемики в прессе) широкого повторного выпуска в 1928-м, к столетнему юбилею писателя.

Отец Сергий / Otets Sergiy (1918): кадр из фильма
Святой отец

К сожалению, о художественных достоинствах фильма приходится судить по сохранившейся усечённой версии. Но достаточно и поверхностного знакомства с историей развития «великого немого», чтобы поразиться обилию новаций, предложенных кинематографистами. Другой киновед, Ромил Соболев, справедливо указывает3 на «необычайное богатство чисто кинематографических режиссёрских приёмов и выразительных средств», отмечая использование, в частности, «всех видов или хотя бы элементов современного монтажа – ритмического, ассоциативного, параллельного, по аналогии и т.д.» Особенно бросается в глаза введение флешбэков, когда Сергий на мгновение вспоминает о годах придворной юности, и это создаёт разительный контраст с его нынешним душевным состоянием. Служа искушением? Вызывая ностальгию? Подтверждая правильность выбора?.. Сегодня сложно оценить и тот профессионализм высочайшего уровня, который потребовался для съёмок массовых сцен: посещения Николаем I кадетского корпуса, а в первую очередь – бала, когда глубинная мизансцена (танцующие движутся как бы на зрителя) и панорамирование сочетаются с приёмом «субъективной» камеры. Эпизод, когда отшельник, не позволяя одержать похоти верх, отрубает топором палец и изумлённая Маковкина, заявившаяся в Тамбинскую пустынь развеять скуку и подразнить затворника, замечает на полу лужу крови, производит куда более жуткое впечатление, чем мистические протазановские ленты – и даже чем шедевры немецкого киноэкспрессионизма! И, безусловно, печатью гениальности (в данном случае громкие слова более чем уместны) отмечено существование на экране ведущего исполнителя, без которого фильм точно не состоялся бы. Чуть позже, использовав кадры с этим артистом для эстетического эксперимента, вошедшего в историю как «эффект Кулешова», Лев Владимирович лукаво заявит, что, вопреки раздающимся похвалам, Мозжухин играет одинаково – а глубину переживаниям (голод, печаль, влюблённость) придаёт само монтажное сопоставление крупного плана лица с соответствующими образами: тарелкой супа, мёртвым ребёнком, девушкой на диване. Нечто подобное демонстрирует и Протазанов, используя весь спектр режиссёрских возможностей для того, чтобы не просто выделить личность Сергия, а – передать комплекс тех сложных, зачастую противоречивых и не выразимых словами чувств, что одолевают главного героя. Вместе с тем актёр на практике доказывает действенность системы Константина Станислаского применительно к кинематографу, завораживающе перевоплощаясь (хочется сказать, перерождаясь!) в Касатского, каким тот был на протяжении извилистого жизненного пути: восторженным и жаждущим справедливости юношей, блестящим офицером, подвижником, чья сила духа создала ему славу святого, отчаявшимся богоотступником, наконец, обычным бродягой без паспорта, ссылаемым в Сибирь…

Отец Сергий / Otets Sergiy (1918): кадр из фильма
Бродяга…

Сценаристу Александру Волкову и режиссёру пришлось опустить (если судить, повторюсь, по доступной версии) некоторые несущественные с точки зрения фабулы, но важные для понимания сути авторского послания фрагменты – например, встречу с Пашенькой, ныне Прасковьей Михайловной, о которой странник глубокомысленно заключает: «Я жил для людей под предлогом Бога, она живет для Бога, воображая, что она живет для людей». Жаль, что кинематографисты отринули этот, гуманистический вывод Толстого, оборвав повествование на этапировании бывшего князя, офицера и священнослужителя – не упомянув о судьбе Касатского в Сибири4. Но, быть может, именно поэтому экранизация так аутентично передаёт дух собственного времени, проникнутого пессимизмом и неприятием жестокости реальности, способной внутренне сломить и человека с железной волей и чистыми помыслами. К счастью, сам Яков Протазанов со временем преодолел оккультные и нигилистические, почти ницшеанские («… Он хотел молиться… но молиться некому было… Бога не было…») тенденции, вернувшись на Родину и на удивление легко вписавшись в советскую действительность. Более того, и в позднем творчестве сохранив приверженность былым эстетическим идеалам – оставшись проницательным психологом «важнейшего из искусств», тонким знатоком душ человеческих.

.

__________
1 – Зайцева Л.А. Киноязык: возвращение к истокам. – М.: Всероссийский государственный институт имени С.А. Герасимова, 1997. – С. 55.
2 – Там же, с. 56.
3 – Соболев Р. Люди и фильмы русского дореволюционного кино. – М.: Искусство, 1961. – С. 166.
4 – «В Сибири он поселился на заимке у богатого мужика и теперь живет там. Он работает у хозяина в огороде, и учит детей, и ходит за больными».

Прим.: рецензия публикуется впервые



Материалы о фильме:
Зоркая Н. Иван Мозжухин, русский артист // Советский экран. – 1986, № 8. – С. 20-21.

Материалы о фильме (только тексты)

Pages: 1 2

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Можно использовать следующие HTML-теги и атрибуты: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <strike> <strong>

Яндекс.Метрика Сайт в Google+