Остаётся лишь восхититься принципиальностью и дальновидностью продюсеров, настаивавших в переговорах с руководством Universal Pictures, что следование наметившейся тенденции применительно к, пожалуй, самой совершенной работе Джона Карпентера было бы равносильно тому, что кто-то… пририсует усы Моне Лизе…
Действию предшествует предуведомление, содержащее призыв воздержаться от выражения неодобрения создателям этой «фантастической комедии, не претендующей ни на что серьёзное», и напоминание, что право судить принадлежит Богу и одному только Богу, у которого всё в порядке с чувством юмора…
В приглашении режиссёра, вероятно, наличествовал расчёт на создание остроумного (насквозь пронизанного «чёрным юмором») зрелища в духе его замечательного дебюта про выживание людей в Zомбилэнде. Тем не менее флейшеровский кинокомикс получился не слишком «забавным»…
Лучше всего запоминаются яркие, дразнящие, эпатажные (проникнутые дерзким антихристианским и одновременно фрейдистским пафосом) кадры навязчивых галлюцинаций, возникающих в сознании одной из героинь под воздействием яда. Здесь авторы близки тогдашним творцам экстравагантного музыкального видео…
Авторам действительно удалось приблизиться к той бездне отчаяния, какую, помнится, приоткрыл Роберт Льюис Стивенсон, излагая собственную историю «доктора Джекилла и мистера Халка». Историю выдающегося учёного, открывшего великую тайну, несущую разрушения и погибель…
Воистину титанические усилия Рэя Харрихаузена, приложенные в последней работе, вполне способны поразить воображение, покорив чуть наивной, как в творениях примитивистов, красотой – красотой оживших (одушевлённых) мифологических существ: от гармоничного Пегаса до зловещей Медузы и исполинских размеров Кракена…
Авторы ориентировались, очевидно, на классическую картину Фрэнка Капры, оттолкнувшись от забавной предпосылки: а что, если бы Шрека, переквалифицировавшегося из жуткого огра в примерного семьянина, накрыла волна невыразимого уныния от осознания бесполезности прожитой жизни…
Конечно, порой Роберту Кертцману слегка не хватает опыта режиссуры (к тому же, производственные условия были сложными: сказывались жёсткие сроки), да и некоторые сюжетные повороты, включая развязку, представляются не слишком оригинальными. Тем не менее такого рода просчёты с лихвой компенсирует тот философский подтекст…
Ретроспективно – не вызывает сомнений, что Андерсон и сценарист Кевин Дрони в значительной степени действовали методом проб и ошибок. Пришлось, по сути, заново сочинять сюжет, объясняя не самую убедительную предпосылку: почему вообще от какого-то там турнира зависит судьба планеты?..
Персонажи, прежде довольствовавшиеся уморительными эпизодами, получают всё больше экранного времени – и даже Пряничный человечек раскрывается обладателем богатого внутреннего мира (действительно забавное решение с иллюстрацией обрывочных воспоминаний, проносящихся в сознании под угрозой казни)…
