Планета обезьян / Planet of the Apes (1968)

Ханютин Юрий. Предупреждение из будущего // Видео-АСС Экспресс. – 1991, № 5. – С. 16-18.

Кино прочитывает книги по-своему, – это факт, известный всем. Оно умеет выявить в литературном источнике то, что писатель только наметил, разукрасить сюжетную канву красками подчас самыми неожиданными. Своя стилистика, свой подход, свое видение мира – используя ту или иную литературную основу, кино создает оригинальные, ни с чем не сравнимые произведения.

Сопоставлению романа Пьера Буля «Планета обезьян» и одноименного киносериала посвятил несколько страниц своей книги «Реальность фантастического мира» известный исследователь кино Юрий ХАНЮТИН.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ИЗ БУДУЩЕГО

Картину «Планета обезьян» режиссер Франклин Шаффнер сделал в излюбленном Голливудом жанре «космической оперы». Крушение ракеты посреди озера при посадке на планету Сорора. Три члена экипажа с трудом выбираются на землю, четвертая – женщина – «не попала» под действие закона относительности, и глазам зрителя предстает ее истлевший скелет с копной длинных волос. Один из героев водружает на планете американский флаг под иронические возгласы товарищей. Затем путешествие по скалистой пустыне, величественной в своей дикой первозданности. И когда силы на исходе – встреча с людьми.

Но люди на этой планете оказываются дикими, лишенными разума, и ведут себя, как обезьяны. А обезьяны, наоборот, разумными, живущими по законам человеческого общества. Эта «перевернутая» парадоксальная ситуация – общая в романе Пьера Буля и поставленном по нему фильме. Кстати, обезьяньи маски сделаны настолько виртуозно, а ситуация показана столь логично, что через некоторое время действительно начинаешь воспринимать обезьян как людей, а людей как обезьян. Но дальше между романом и фильмом начинаются существенные расхождения.

Ироничность и парадоксальность французского романа сменилась серьезностью и дидактичностью американского фильма. Дело не только в различии национального темперамента, но в разном адресе произведений. Интеллектуальный роман переведен в кинопроизведение сферы «массовой культуры». Фильм стихийно ищет ходы менее оригинальные, но более эффектные, легче адаптирующиеся к традиционным формам кинозрелища.

Крушение, путешествие через пустыню, плен у дикарей и, наконец, облава. В романе героя не покидает странное ощущение раздвоенности. Он – добыча, затравленная, охваченная ужасом, которую преследуют загонщики и охотники-гориллы. И одновременно он как бы наблюдает все со стороны, дивясь и усмехаясь тому, как похожа эта охота на земное сафари, со всеми традициями моды и неосознанной безжалостностью. В фильме облава – это только жуткая сцена травли и бойни, где одетые в рыцарские

16

колеты обезьяны преследуют голых людей, убивают, сажают в клетки, обращаясь, как с животными.

Публицистика в фильме Шаффнера соединяется с коммерцией. И тогда – погоня за героем, скачки на лошадях и перестрелка в духе вестерна. Старый орангутанг, который оказывается не тупым, а наоборот, дальновидным, не желая признавать разум в человеке, говорит: я знал, что люди обладают разумом, но вы – жадные существа, все обращающие в пустыню. И наконец, путешествие героя в запретную зону, где на песчаном пляже он видит странное заржавленное сооружение, узнает сброшенную с пьедестала, наполовину ампутированную статую Свободы и понимает страшную истину: в результате космического путешествий через две тысячи лет он попал обратно на Землю, пережившую атомную катастрофу и гибель человеческой цивилизации…

«Планета обезьян» дала начало новой серии картин, в которой были использованы маски и декорации первого фильма.

В следующей серии, «По ту сторону планеты обезьян», герой, освободившийся из неволи, вместе со своей еще полудикой невестой Новой на одном коне, подобно героям вестерна, скачут по берегу океана и в конце концов попадают к людям. Оказывается, на планете сохранились остатки человеческой цивилизации. Полуразрушенным тоннелем нью-йоркской подземки герои выходят к массивному зданию фондовой биржи, к уцелевшим людям. Это странное племя, которое поклоняется атомной бомбе, выставленной в центре огромного зала, и обладает способностью к телепатии.

В сущности, все обезьянье государство сделано в духе фельетона, комический эффект которого в том, что аксессуары человеческой жизни перенесены на обезьян. Если у Пьера Буля обезьяны – это люди, доведенные до обезьяньего состояния, то в фильме обезьяны смешны просто тем, что они занимаются привычными людскими делами. Обезьяны парятся в бане, две обезьяны-женщины спорят, как лучше выкармливать младенцев – искусственным молоком или грудью. Воинственная горилла на

17

митинге призывает начать борьбу за жизненное пространство, обезьяны-хиппи выходят с лозунгами «лучше любовь, чем война», обезьяны-солдаты учатся приемам штыкового боя. Сценарист Пол Ден и режиссер Тед Пост отстраняют быт, политику, нравы человеческого общества, перенося их в общество обезьян, однако делают это по большей части без сатирического прицела, просто, чтобы позабавить зрителя. Фильм получает видимость злободневности и проблемности и в то же время остается зрелищем и развлечением. Это и есть в основе своей задача фантастики второго эшелона, которая лишь ухватывает настроения и внутренние импульсы массового зрителя.

Произошло ли это в фильме «По ту сторону планеты обезьян»? Пожалуй, картина осталась просто развлечением. В финале обезьяны уничтожают людей. Бомба взрывается, планета гибнет в атомном взрыве. Но две наиболее симпатичные обезьяны сумели улизнуть в космос, чтобы начать на другой планете новую обезьянью цивилизацию и дать материал для третьей серии – «Бегство с планеты обезьян». А затем четвертую и пятую серии – «Завоевание планеты обезьян» и «Битва за планету обезьян», в которых авторы настолько выдохлись, а зрители устали, что даже фирма «XX век Фокс» поняла: «обезьянья жила» иссякла.

18