400 ударов / Les quatre cents coups (1959)

Савосин Дмитрий. Франсуа Трюффо. Певец любви неразделенной // Видео-АccPREMIERE. – 1995, № 24. – С. 44-47.

Режиссер, хорошо известный нашим зрителям (в прокате были «400 ударов», «Карманные деньги», «Соседка», «Веселенькое воскресенье»), нанимает в истории французской «новой волны» почетное и едва ли не первое место. Трюффо приверженец традиционного построения сюжета, для него главное внутреннее содержание, пристальное и сочувственное внимание к переживаниям персонажей. Его творческой манере свойственна мягкая, ненавязчивая интонация. Эту черту он пронес через всю свою недолгую жизнь.

Франсуа Трюффо. Певец любви неразделенной

Кинокритику Андре Базену в 1946 году исполнилось всего 28 лет. Он уже был известен в профессиональной среде как организатор Парижского киноклуба. Ему хотелось, чтобы все полюбили так же, как он, манящую темноту зала, в котором сидишь, затаив дыхание… Поэтому, услышав о том, что где-то неподалеку появился конкурент, Базен от души порадовался. Что ж. пусть будет два киноклуба! Но кто этот Трюффо, фанатично преданный синематографу? Мальчишеское пухлогубое лицо. Короткая стрижка – уши открыты. Привычка слегка прищуриваться. Шея замотана шарфом, но уж очень аккуратно, без вызывающего пижонства. Обычный парижский мальчик – таким оказался 14-летний соперник Базена.

Правда, конкуренции с базеновским клубом «Кружок киноманов» не выдержал. Он просуществовал всего один сеанс. Зато благодаря ему познакомились один из «творцов» отечественной «новой волны» и один из ее «отцов»…

1960 год. Строки из письма Трюффо другу: «О «новой волне» понемногу говорят по радио. по телевизору и в газетах; мне даже стало казаться, что наше дело уже может защитить себя само». Усталый, слегка меланхоличный тон этих слов объясняется просто – Трюффо не только автор нескольких сценариев, но и призер Каннского кинофестиваля за первую полнометражную картину «400 ударов». Вот на одной из фотографий 60-х трое молодых мужчин: худой, поднявший руку в темпераментном, что-то доказывающем жесте, оч-

44

карик-интеллектуал – Жан-Люк Годар, углубленный в себя богемный бородач в глухом черном свитере – Луи Малль, а между ними – Франсуа Трюффо, с той же немного растерянной улыбкой на чувственном и одухотворенном лице. Признание, первые успехи, первые победы теперь позади. Но путь к ним был труден…

Андре Базену новый приятель очень понравился. Родители его были людьми обыкновенными: отец – архитектор, мать работала секретаршей. Пара порядочных парижан. Но произвели они на свет самое взбалмошное в мире существо.

Свой дом Франсуа возненавидел. В лицее не доучился – ушел работать. В 1950 году его призывают на военную службу. Это было тяжкое испытание, и нежная душа начинающего художника не выдержала – Трюффо дезертирует, как бежал когда-то из дому. Посредством немыслимых хитроумных усилий Базену удается замять дело, причем с любопытной формулировкой – «демобилизован из-за неустойчивости характера». А бывший солдат уже публикует заметки о кино в парижских газетах. В 1951 году Базен основывает журнал «Кайе дю синема» – сегодня это одно из авторитетнейших киноизданий мира. Франсуа, взъерошенный мальчик, убежавший от военной службы, печатает здесь статьи о некоторых тенденциях французского кинематографа.

А еще через четыре года Трюффо совсем забывает, что ему когда-то чуть было не пришлось познакомиться с глазком тюремной камеры. Теперь он сам смотрит в глазок камеры – съемочной. Он делает кино. Короткий метраж. «Шантрапа».

Герои фильма – юные обитатели парижского двора, безалаберные мальчуганы, живущие жизнью улицы – родителей заботит только то, чтобы дети были накормлены, а в остальном ребята предоставлены самим себе. Есть еще героиня – молодая. совсем обычная женщина. Мадемуазель, вероятно, служит где-то. Имеет дружка. Но для ребят она – воплощение Женщины, почти идеал. Когда она едет на работу на велосипеде, подставляя лицо яркому солнцу, налетевший ветер иногда высоко задирает ей юбку…

Там, за границами этой короткой ленты, дружок героини занимается какими-то темными делами. И вот его убили. Для ребят это первое соприкосновение с жестоким и алогичным миром. И здесь Трюффо заканчивает свою историю.

Много позже он скажет, что всю жизнь ставил картины только об отношениях мужчины и женщины или о детях.

Во второй половине 50-х, побыв ассистентом Роберто Росселлини, уже известный критик Франсуа Трюффо созрел для самостоятельной работы.

Герой его автобиографического фильма «400 ударов» – Антуан Дуанель, мальчишка-фантазер, которому так хочется понимания и тепла. Заветная мечта Антуана – пробежать босиком по морскому побережью.

Хрестоматийные кадры – мальчик, скачущий поперек мягко накатывающих на песок волн – завершают картину и начинают долгий экранный путь Дуанеля – среднего молодого француза, о котором Трюффо снимет пять картин. Пока же молодой режиссер получает приз в Канне за первый полнометражный фильм…

Впрочем, этот беспримерный успех имеет привкус горечи. В самом начале съемок умер Андре Базен. Он прожил всего 40 лет.

***

«Не забывайте, – сказал как-то Трюффо, – что Антуан Дуанель для меня один из главных, самых основных персонажей, и я хотел бы от всех исполнителей, чтобы они играли, как Жан-Пьер Лео. В сентябре 1958 года я дал объявление в «Франс-суар», что мне нужен тринадцатилетний мальчик. Шесть десятков пацанов пришли на студию, и я стал задавать им довольно простые вопросы, стараясь найти сходство скорее внутреннее, чем внешнее, с тем, который уже жил в моем воображении.

…Жан-Пьер отличался тем, что всеми силами рвался сыграть именно эту роль. Как Дуанель, он был одинок, антисоциален и стоял на пороге бунта. …Когда же он, во время съемок непрерывно посмеивавшийся, увидел готовый фильм, то внезапно разразился рыданиями».

45

Трюффо отыскал в Лео своего настоящего двойника. Антуан Дуанель взрослел, приобретал опыт, влюблялся и разочаровывался вместе с ними обоими. Как и самого Трюффо. Дуанеля преследовал комплекс неприкаянности». И его тягу к устроенности Трюффо удовлетворяет полностью. «Украденные поцелуи», третья часть «дуанелевской саги» (после «Любви в 20 лет»), снимались в 1968 году, посреди майских баррикад. Годар вовсю проявляет политическую активность. Сартр обращается к студентам. Вся французская интеллигенция гудит, как потревоженный улей. А Франсуа Трюффо заявляет прессе: «Я надеюсь сделать фильм, похожий на песню…»

Антуану Дуанелю снится молодая скрипачка, уютные парижские кафе, стройные и тоненькие женские ножки, раскосые глаза загадочной японки, встреченной им, может быть, не совсем случайно. Да тот ли это паренек, который еще десять лет назад так стремился к независимости и мечтал вырваться из-под гнета «старших»? Да. Это тот самый Антуан Дуанель. Что изменится в его жизни, если победят правые или левые? Ничего. Будет тот же старый Париж, те же девочки с их задевающими улыбками и пересмешками, та же служба и та же очаровательная внутренняя расхлябанность…

…убежать от которой поможет «Семейный очаг» (1970). Антуан женится! Ну, и что тут удивительного? Все женятся. Его избранница скромна и мила. Все правильно. И все кончено. Дальнейшая судьба его определена:

«Антуан Дуанель, синтез Франсуа и Жан-Пьера, фигурально говоря, «умер», и это трагично, ибо прерывает большой фильм Жизни. …Их детство, вся жизнь этих детей синематеки смешались в одно целое, придав их кинематографу глубину и сложность. Но Антуан Дуанель отделился от своего создателя, как Жан-Пьер Лео отделился от Трюффо», – это слова английского критика Дона Аллена.

Впрочем, предсказывая финал «дуанелевской саги», критика несколько поторопилась. В 1979 году Дуанель появился еще раз – в «Убегающей любви». Это был как бы калейдоскоп всех его женщин, постаревших, но все еще к нему неравнодушных… Фильм не внес ничего нового в киносудьбу Дуанеля. Судьба Жан-Пьера Лео, достигшего актерской зрелости, сложилась потом ярче и счастливее.

– Да, – раздраженно говорит своей молодой женушке Дуанель после очередной ссоры, – да. это конец… конец месяца. В конце концов это конец, и больше не будет ничего! Не будет даже зеленого горошка к обеду. Я ненавижу все. что когда-нибудь заканчивается! Все. Это конец фильма! «Что ты там бормочешь?» – спрашивает жена, и Антуан отвечает кротко: «Ничего. Я говорю, что ты очень красива, восхитительно красива. До свидания…»

Антуан Дуанель – Жан-Пьер Лео – Франсуа Трюффо, поправляя кашне, спускается по лестнице – впрочем, уже не вприпрыжку. Хотя попрыгать все еще хочется…

***

«Дорогой месье Хичкок!

Прежде всего хочу напомнить Вам о себе. Несколько лет назад я работал киножурналистом. В самом конце 1954 года мы с моим другом Клодом Шабролем пришли взять у Вас интервью на студию Сен-Морис, где Вы занимались озвучанием нового фильма «Поймать вора». Вы попросили нас подождать в баре, и тогда, выйдя во двор и увидев плывущих в лодке Брижитт Обер и Кэри Гранта, снимавшихся в пятнадцатом дубле, мы с Шабролем упали прямо в холодный бассейн в студийном дворе… Потом Вы любезно согласились на беседу».

Это строки из написанного в 1962 году письма Трюффо своему кумиру. В литературе о мэтре, насчитывающей, наверное, сотни томов, книга Франсуа Трюффо «Кинематограф по Хичкоку» занимает весьма достойное место.

Один из примеров того, насколько своеобразно Трюффо переработал уроки Хичкока, – «Нежная кожа» (1964), самая обыкновенная история поздней любви пожилого писателя к случайно встреченной стюардессе. И в тот момент, когда

46

литератор ждет жену, чтобы объявить ей о своем возвращении, она, врываясь в кафе, убивает его из антикварного ружья.

Один из критиков тех лет написал: это фильм достойного ученика Хичкока. «Крутая» фабула становится обыкновенной или, напротив, самая обычная история в изложении Трюффо приобретает черты мрачноватые. И вся история окрашена щемящей иронией. То же самое – в фильме «Жюль и Джим», действие которого происходит в начале века. Жюль – немец. Джим – француз. Катрин (одна из лучших работ в кино Жанны Моро) любит обоих. У нее ребенок от Жюля. «Любовь троих» постепенно приобретает гиньольный характер, становится для всех мукой. И тогда Катрин, умирая сама, убивает обоих мужчин… Женщины вообще занимали в жизни Трюффо очень большое место. Актер Жан-Клод Бриали вспоминал, что тот частенько, стоя у стеклянной витрины кафе с внутренней стороны, любил наблюдать, как по тротуару шествовали нескончаемые пары стройных женских ног, и, вздыхая, говорил: «Еще одна, которая никогда не будет моей!..» Он мог преследовать незнакомую женщину по людным улицам, не заговаривая с ней, сторонясь, если она оборачивалась, а потом выпытывать ее адрес и телефон у какого-нибудь бармена. Друзья рассказывали, что. когда в компании заходила речь о женщинах, Франсуа неизменно возводил глаза к небу, чем вызывал общую улыбку. «Франсуа, – говорил Серж Руссо, – всегда был влюблен, и почти всегда безнадежно». А вот свидетельство одной из тех. которые любили Трюффо:

«Он никогда не оставляет женщину насовсем. Последней любовью Трюффо была актриса Фанни Ардан. Он успел снять ее в двух фильмах – «Соседке», трагической истории о том, как двух бывших любовников, успевших расстаться и обзавестись семьями и снова случайно сведенных судьбою, убила возродившаяся страсть, и в ироническом детективе Веселенькое воскресенье». Затем, готовясь к работе над «Маленькой воровкой», он впервые почувствовал приступ тяжелой болезни, съевшей его за год.

***

Франсуа Трюффо – вдове Жана Ренуара. Ранняя осень 1983 года.

«Дорогая, самая дорогая моя Дидо, завтра я ложусь в «Госпиталь Американ», где меня должны прооперировать. Когда Вы получите это письмо, я или буду жив, и мы вместе откупорим бутылку шампанского, или буду уже рядом с Жаном Ренуаром – там, куда уходят все художники, так любившие жизнь…»

Весной 1984 года болезнь повторилась с новой силой. «Думаю, что сильно он не страдал. Спал по двенадцать часов в сутки, вставал к 3 или 4 часам дня и проводил неплохие вечера, а потом снова отправлялся спать. Часто у его изголовья дежурили женщины. Однажды он с улыбкой сказал другу: «Притащите-ка мне револьвер. Я вам завтра верну…» Он прекрасно знал: от него скрывают, что у него рак», – вспоминает его друг Клод де Живрэ.

И еще он много читал Пруста и «Церемонию прощания» – прекрасную книгу Симоны де Бовуар о том, как умирал Сартр».

Франсуа Трюффо был снова госпитализирован 28 сентября 1984 года. Пятнадцать дней спустя он умер. Чтобы избежать встречи с журналистами. Фанни Ардан пришлось дожидаться глубокой ночи и пробираться домой тайком. Похороны состоялись на Монмартрском кладбище. Жанна Моро руководила на манер «прекрасной мамы», возглавив проводы в последний путь большого художника, тонкого, нежного и насмешливого – вечного ребенка, обладавшего мудростью змия.

***

Франсуа Трюффо: «Я – самый счастливый человек на свете, и вот почему. Я иду по улице, я смотрю на женщину, прекрасно сложенную, брюнетку, прелестную и легкую в своей темной юбке, бьющей ее по коленям в такт шагам; лицо ее не грустно и не весело, она просто идет по улице, не ища удовольствий, не желая никому нравиться.

…Не существует детей-нацистов, детей-фанатиков, детей-террористов, детей-фашистов, но есть дети нацистов, дети фанатиков, дети террористов и фашистов, и, поскольку они дети – они ни в чем не виноваты. Если я вызываю у кого-то из вас гнев – тем хуже для вас!»

Жанна Моро: «Вы слышали когда-нибудь, как он смеется?.. У него смех ребенка…»

Дмитрий САВОСИН

47