И действительно сложно не заметить снижение у режиссёра-сценариста остроты взгляда на всемирную историю, в данном случае – на эпоху викингов, ранее воспетую кинематографистами в авантюрно-романтическом ключе. Но это неудача именно по высшему счёту…
Под занавес каждого сегмента режиссёр предстаёт лично, давая характеристики персонажам и намекая на возможные повороты экранных перипетий, желая получить эстетическое удовольствие, а главное – непременно обещая новую встречу как с божественным, так и с дьявольским…
Билле Аугуст отказался от стилистических изысков и избыточного уклона в психологизм не только из-за необходимости найти кинематографический эквивалент манере писателя, созвучной натурализму, хотя и уже содержавшей многие черты социалистического реализма…
И всё-таки Ингмар Бергман преодолевает мучительное, опустошительное безверие, не позволяет окончательно утвердиться мизантропии и отчаянию, добившись относительного перемирия «между детской набожностью и едким рационализмом»…
Профессор назван Исаком (Исааком) словно в насмешку: ведь упоминаемый в кратком разговоре с юной и неунывающей попутчицей Сарой тёзка из Библии, сын Авраама и муж Ревекки, являлся воплощением всего, что человеку дорого и чем тот готов пожертвовать во славу Всевышнего…
Видерберг, бесспорно, демонстрирует отменное владение законами жанра. Так, завязка по производимому шоковому воздействию (на семь дублей ушло порядка восьми литров свиной крови) не уступает самым эффектным сценам из итальянских «джалло»…
Конечно, пока сложно говорить о безусловном следовании всем пунктам «Догмы-95» – и в части запрета на использование специально возведённых декораций и реквизита, и в отношении своеобразного табу на применение новейших технологий. Тем более это касается музыки…
«Сегодня мне кажется, что в «Персоне» – и позднее в «Шёпотах и криках» – я достиг своего предела. Что я свободно прикасаюсь к бессловесным тайнам, выявить которые способен только кинематограф». К высказыванию Ингмара Бергмана есть резон прислушаться…
От всепроникающего влияния идеологии никуда не деться, и Штрунк с воодушевлением зачитывает отрывки из книги «Майн кампф», подписанной самим фюрером, не понимая, почему не получает одобрения от сослуживцев старше по званию…
