Правила игры / La règle du jeu (1939)
Полнометражный фильм.
Другие названия: «Правила игры» / «The Rules of the Game» (международное англоязычное название).
Франция.
Продолжительность 110 минут.
Режиссёр Жан Ренуар.
Автор сценария и диалогов Жан Ренуар при участии Карла Коха.
Композитор Жозеф Косма.
Операторы Жан-Поль Альфен, Жан Башеле, Жак Лемар, Ален Ренуар.
Жанр: комедия, драма, мелодрама
Краткое содержание
Авиатор Андре Жюрье (Ролан Тутен) устанавливает мировой рекорд, совершив беспосадочный перелёт через Атлантический океан, но Кристина де ла Шенье (Нора Грегор), которой он посвятил свой подвиг, даже не приходит встретить героя в аэропорту Ле Бурже… Тем не менее стараниями его друга Октава (Жан Ренуар) Кристина и её муж-маркиз Робер (Марсель Далио), пытающийся прервать отношения с Женевьевой де Марра (Мила Парели), приглашают Андре в гости в родовой замок. Параллельно с этими, великосветскими любовными романами развивается интрижка среди слуг — соперничество между плутоватым браконьером-донжуаном Марсо (Жульен Каретт) и его давним врагом, егерем Эдуардом Шумахером (Гастон Модо), пытающимся отстоять честь легкомысленной молодой жены Лизетты (Полетт Дюбо), горничной мадам де ла Шенье.
Также в ролях: Одетта Талазак (мадам Шарлотта де ла План), Клер Жерар (мадам де ла бруйер), Анн Майен (Жаки), Лиз Элина (репортёр с радио), Пьер Манье (генерал), Эдди Дебре (Корнель, мажордом), Пьер Най (месье Сен-Обен).
Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com
Рецензия
© Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com, 20.10.2014
Авторская оценка 10/10
(при копировании текста активная ссылка на первоисточник обязательна)
Один из тех фильмов, значение которых только возрастает с течением времени. «Правила игры» поражают изысканной, практически идеальной для фарса или водевиля формой. Жан Ренуар не случайно говорил о влиянии творчества драматургов Пьера Мариво и Альфреда де Мюссо (на раннем этапе замысла даже намеревался снять вольную осовремененную версию его пьесы «Капризы Марианны»), а также Мольера и Бомарше, что позволило критикам охарактеризовать картину произведением «Мариво, превзошедшего самого себя». Но если следование славной театральной традиции помогло филигранно выстроить сразу несколько любовных интриг, развивающихся параллельно, а в самый неподходящий и странный момент пересекающихся, то музыка барокко задала причудливый ритм, стремительный, безостановочный и одновременно – сбивчивый, озорной. Вместе с тем ряд тонких нюансов, деталей, приобретающих почти символическое звучание, глубокомысленных сентенций в диалогах позволили этой, как сказано в титрах, «драматической фантазии» не просто добиться редкостной психологической глубины, но и передать неуловимые «подводные течения» самой жизни не хуже, чем в пьесах Антона Павловича Чехова. Разумеется, не следует принимать на веру лукавое заявление автора, предпосланное (наряду с традиционным уверением, что действующие лица являются плодом воображения) отреставрированной версии: «этот дивертисмент, действие которого разворачивается накануне войны 1939-го года, не претендует на серьёзное исследование нравов». Здесь принципиально само упоминание о глобальном и трагическом (в том числе для Франции!) событии, позволившее заострить внимание на общественно-историческом контексте.
Правда, меня всегда удивляло, что сами французы в один ряд с Мариво и де Мюссе ставят Бомарше. И Ренуар, думается, ближе именно к последнему из упомянутых авторов, который в знаменитой трилогии о Фигаро раздражал современников язвительным и злободневным социально-политическим подтекстом, обусловившим требования цензуры изъять фрагменты, относящиеся к бурной биографии находчивого слуги. Вот и «Правила игры» вызвали плохо скрываемое неприятие широкой публикой (вплоть до попытки… поджечь кинотеатр, предпринятой одним из раздосадованных зрителей), оскорбившейся нападками на цвет нации, и через месяц после премьеры были официально запрещены властями как произведение «деморализующее», причём правительство Виши оставило решение в силе. Тем более не нашлось публичного деятеля, который бы (подобно Наполеону) сказал применительно к картине: революция уже в действии, трактуя понятие «революция» в широком смысле1 – как процесс бурных, никому не подконтрольных и необязательно прогрессивных перемен. Перемен, со всей очевидностью засвидетельствовавших: гнило стало в Датском королевстве – III Республике, безнадёжно поглощённой мелочными внутренними дрязгами в канун вторжения немецко-фашистских захватчиков, почти не получивших, как следствие, достойного отпора. Перефразируя Владимира Высоцкого, спевшего о схожей ситуации, изобличая поведение русского дворянства в начале Отечественной войны 1812-го: а в это время Гитлер – переходил границу… Присутствие среди гостей уважаемого пожилого генерала видится особенно красноречивым. Уже в сцене на охоте, намеренно выбивающейся из повествования резкой сменой тональности, становится не по себе из-за вида массово отстреливаемых кроликов и куропаток, когда раненые животные нестерпимо долго агонизируют, ничуть не смущая тем изящно одетых хозяев-аристократов и их именитых гостей. Разумеется, формально – никто не повинен в трагическом разрешении щекотливого положения, когда невинные шалости Амура, нарушившие неприкосновенность и взаимную непроницаемость разных слоёв общества, обернулись несчастным случаем с летальным исходом. Но у Марсо, оказавшегося невольным соучастником преступления, не случайно вырывается, что месье Жюрье продырявили, точно кролика…
В «Правилах игры» Жан Ренуар, сам исполнивший партию Октава, пытающего остаться искренним другом Кристине и Андре, но вносящего персональную лепту в мрачный исход, с блеском развивает мысль, прозвучавшую в предыдущих фильмах («Великая иллюзия» /1937/ и «Марсельеза» /1938/), – о делении современного мира не столько «по горизонтали», сколько «по вертикали». Его, мира, идеальной моделью как раз является усадьба де ла Шенье, предполагающая чёткое разграничение пространства (роскошные гостиные и комнаты – полуподвальное помещение, отведённое прислуге) и заполненное дорогими вещами2: от предметов антиквариата до механических приспособлений для извлечения музыки, коллекционируемых Робером. Мира, отчаянно сопротивляющегося надвигающимся переменам, не приемля нарушения установленных «правил игры» – вне зависимости от доброй воли его обитателей. Поборовший чувство ревности и уже отпустивший супругу с Жюрье, маркиз оказался, как минимум, не слишком огорчён неожиданным поворотом событий, выдержав, по меткому замечанию генерала, свою породу. Франция сама убивает собственных героев… Справедливость сделанного кинематографистом вывода его соотечественники оценили спустя время, в немалой степени – стараниями воспитанников Андре Базена, памяти которого и посвятили повторную премьеру картины, устроенную в 1965-м году.
.
__________
1 – В полном соответствии с устремлениями самого Жана, избравшего эпиграфом, наверное, ключевой фрагмент из «Женитьбы Фигаро» (явление IV, действие X):
Тщетны слёзы, тщетно пенье:
Сердце рвётся к перемене;
Ах, неужто в самом деле
Переменчивость – беда?
Ведь крыла даны Амуру,
Чтоб порхать, порхать всегда.
Чтоб порхать, порхать всегда.
Чтоб порхать, порхать всегда.
2 – Здесь можно говорить не только об усвоении находок немецких шедевров («Голубой ангел» /1930/ и «М» /1931/), но также и о предвосхищении поисков Орсона Уэллса с «Гражданином Кейном» /1941/, и о влиянии на замысел «Неоконченной пьесы для механического пианино» /1977/ Никиты Михалкова.
Прим.: рецензия впервые опубликована на сайте World Art
Материалы о фильме:
Нусинова Наталья. «Правила игры», Франция (1939) // Искусство кино. – 1989, № 4. – С. 125-127.
Материалы о фильме (только тексты)
Добавить комментарий