Путь Карлито / Carlito’s Way (1993)

Тирдатова Евгения. Божественное длинноты // Видео-Асс PREMIERE. – 1994, № 20. – С. 4-6.

«Жанровое и видовое разнообразие киноинформации – существенная, хоть и не главная, отличительная черта Берлинского кинофестиваля. Судите сами: «Панорама», основной конкурс Берлинале, конкурс короткометражных и детских фильмов, показ новейшей немецкой кинопродукции, дополненный ретроспективами, посвященными на этот раз Эрику фон Штрогейму и неувядаемой Софии Лорен. Добавьте сюда параллельно прошедший кино-«Форум», а также размах и масштаб состоявшегося в рамках Берлинского кинофестиваля европейского кинорынка. Все это обрушило на головы зрителей и прессы массу материала для размышлений о состоянии современного кинематографа. Разумеется, собственно «фестиваль кино» лишь часть мирового кинопроцесса, весьма специфическая и уже потому вряд ли способная отразить объективную картину положения дел в той или иной из кинематографий. Скажем, показанный на конкурсе Берлинале прелестный индийский фильм «Под сенью крыльев» – образец авторского поэтического кино – вряд ли представляет индийскую кинематографию в целом. Что касается российского кинематографа, то, напротив, «фестивальное кино» парадоксальным образом является сейчас чуть ли не единственным, доступным хотя бы для ограниченной части зрителя; остальное – это «киноконсервы», которые снимаются, складываются в коробки и лежат там мертвым грузом, нигде не показываемые.

БОЖЕСТВЕННЫЕ ДЛИННОТЫ

Роскошь и нищета Берлинале

Заметки на полях

Конкурс Берлинале в этом году носил более определенный европейский характер, чем, скажем, в прошлый раз, что соответствует основной направленности этого крупнейшего европейского кинофорума. Хотя, конечно, там были фильмы из США, Австралии, Бразилии-директор фестиваля Мориц де Хадельн говорит, что он с одинаковым энтузиазмом будет поддерживать любое достойное кино, откуда бы оно ни пришло – из Америки, Австралии или из Азии… Судя по фестивальной прессе, напряженная конкурентная борьба между тремя гигантами – Канном, Венецией и Берлином – продолжается, и не все картины, которые хотелось бы иметь де Хадельну, попали в Берлин. Хотя, впрочем, некоторые из них, например, «Любить» Чжана Имоу, просто не были готовы.

Тем не менее, в этом году Берлинский фестиваль подтвердил свою высокую репутацию, продолжая оставаться одним из самых престижных, о чём говорят хотя бы имена режиссёров, представивших свои фильмы на конкурс: Ален Рене, Кшиштоф Кесьлевский, Питер Уэйр, Кен Лоуч, Джонотан Демме. Плюс Бернардо Бертолуччи, Джеймс Айвори, Александр Сокуров, Ричард Аттенборо – их фильмы были показаны вне конкурса.

Шикарным обрамлением фестиваля стали две уже достаточно нашумевшие ленты – на открытии показали «Маленького будду» Бертолуччи (Великобритания-Франция) – из-за обилия копродукций различить национальную принадлежность фильмов становится все более сложным, на закрытии – «На склоне дня» Джеймса Айвори (Великобритания – США). Это большие красивые фильмы, хотя, на мой взгляд, и не равноценные. «Маленький будда» при всем размахе, великолепии съёмок, декораций, костюмов, глобальности своего замысла, -это нечто вроде азбуки буддизма; временами – сказка для детей, временами – философская притча, сбивающая с толку своей разностильностью и разнонаправленностью. Буддийский монах разыскивает своего учителя, обретшего новое рождение, якобы, в трех детях одновременно: американском и непальском мальчиках и девочке из Тибета. А найдя, тихо умирает. Параллельно же разворачивается сюжет в форме сказки-притчи о принце Сиддхарте, ставшем буддой. В результате – какая-то дикая смесь времен, стилей, жанров, национальных культур и цивилизаций.

«На склоне дня» Джеймса Айвори – тоже лента «большого стиля», но, в отличие от пышности и декоративности «Будды», она сосредоточена на судьбах, характерах, психологии. Здесь как бы меняются местами слуги и господа. Слуги – безупречный английский дворецкий, блюдущий вековые традиции, устои, порядок в доме и ради

4

этого готовый пожертвовать всем личным (Энтони Хопкинс), и экономка (Эмма Томпсон) – главные герои картины, это характеры, исполненные благородства и достоинства. А где-то фоном проходит сама история, политические события 30-х годов, в которых участвуют персонажи-марионетки – премьер-министры, крупные политики, хозяин замка лорд Дарлингтон, в доме которого происходят важные встречи…

А между двумя этими эффектными полотнами – разноцветье стилей, направлений, жанров – криминально-экзистенциальная драма Семена Арановича «Год собаки» (Россия, серебряный приз фестиваля); мелодрама Ричарда Аттенборо «Земля теней» (Великобритания) с тем же великолепным Энтони Хопкинсом, который играет здесь профессора словесности Оксфордского университета (прообразом его является писатель Льюис Кэрролл), история его поздней, печальной любви; социальная драма английского режиссера Кена Лоуча «Божья коровка» (исполнительница главной женской роли Крисс Рок получила приз за лучшую женскую роль). Старшее поколение кинематографистов «тряхнуло стариной» и доказало, что «есть еще порох в пороховницах»: это и испанец Хайме де Арминьян («На другом конце туннеля» с Фернандо Реем), и француз Ален Рене («Курить – не курить»), и патриарх итальянского кинематографа Марио Моничелли (комедия «Дорогие проклятые друзья»).

Неистощимой фантазией, богатством творческого воображения поразил Ален Рене в своей дилогии «Курить – не курить» (серебряный приз фестиваля), основанной на пьесах английского драматурга Алана Оксборна из жизни английской провинции. Казалось бы, просто фокус, прихоть мастера – сочинить по 16 вариантов (в каждом фильме) развития одной и той же ситуации, которую в течение пяти часов разыгрывают два актёра (Сабина Азема и Пьер Ардити). Как заезженная пластинка сюжет фильма возвращается к исходной позиции, а актеры в одной и той же декорации – откровенно условно, театрально разыгрывают по шесть персонажей. Монотонно? Утомительно? Пожалуй, но сколько здесь изящества, тонкости, понимания человеческой природы… Однако, хотелось бы заметить, что длинноты, даже если они божественные, все-таки свидетельствуют о том, что кино все больше становится «вещью в себе» -вряд ли скажем, Жака Риветта, показавшего в «Панораме» шестичасовую «Жанну д’Арк», или венгерского режиссера Белла Тарра, автора семичасового «Танго сатаны», сильно волнует, как и кто их будет смотреть.

Заметной была лента поляка Кшиштофа Кесьлевского «Три цвета: белый» (Серебряный Берлинский Медведь) – вторая часть его трехцветного триптиха. По ходу фильма, в кульминационный момент любви героев экран становится белым. Хотя когда Кесьлевского на пресс-конференции спросили о том, какой смысл он вкладывает в белый цвет, он ответил, что никакого, кроме того; что для него это цвет снега – горькая и полная юмора история поляка, пытающегося приспособиться к новой жизни».

Марта Месарош сделала очень странное кино «Эмбрион» (Венгрия-Польша). Страстное желание одной из двух героинь фильма, бесплодной женщины, иметь ребёнка, толкает её на контракт с беременной, которая из-за бедности готова была сделать аборт, но теперь вынашивает ребёнка для другой. Всё это граничит с патологией, а гинекологический антураж ряда сцен тягостно-утомителен и временами просто невыносим.

Две мировые сенсации – американская «Филадельфия» Джонатана Демме с Томом Хэнксом и Дензелом Вашингтоном (первая большая голливудская лента на тему

5

СПИДа и гомосексуализма) и кубинская «Клубника и шоколад» режиссеров Томаса Гуттьереса Алеа и Хуана Карлоса Табио (где впервые с экрана социалистической Кубы заговорили об однополой любви) достаточно громко прозвучали в Берлине, во всяком случае, «Клубника и шоколад» получила серебряный приз, второй по значению приз фестиваля, а исполнитель главной роли в «Филадельфии» Том Хэнкс – приз за лучшую мужскую роль.

Что касается полюсов кинематографа – авторского кино и кино коммерческого -здесь они были выведены за скобки: стандартная гангстерская драма «Путь Карлито» Брайана Де Пальмы с просчитанными наперед сюжетными ходами и стандартным героем (Аль Пачино) и рукотворная работа Александра Сокурова «Тихие страницы», основанная на русской литературе и живописи 19 века, с глубоко индивидуальной, скорбной и элегической сокуровской интонацией – в конкурсе не участвовали.

Словом, начало кинематографического года, каким оно предстало в феврале на 44-м Берлинском международном кинофестивале, было многообещающим, опровергая досужие домыслы о кризисе, чуть ли не смерти, кинематографа. Накануне своего столетия он вполне свеж, бодр, и на покой уходить не собирается.

Евгения Тирдатова

6