Рикошет / Ricochet (1991)

Расселл Мулкахи: «Мне нужно встретиться с психиатром» // Видео-Асс Премьер. – 1993, № 17. – С. 28-30.

Расселл Мулкахи: «Мне нужно встретиться с психиатром»

Мы предлагаем вашему вниманию интервью, которое корреспондент журнала Video-7 Жан-Филипп Мошон взял у Мулкахи после парижской премьеры «Рикошета»

Вопрос: «Рикошет» великолепно поставлен, однако он менее амбициозен, чем предыдущие ваши фильмы. Чувствуется, что лента сделана по заказу. Были ли вы разочарованы не слишком тёплым приёмом, который встретил «Горец-2»?

Расселл Мулкахи: Блестяще. Вы круто начали! (Смеётся). А если серьёзно, всё не так, как вы думаете: это «Горец-2», а не «Рикошет» был сделан по заказу. Я уже некоторое время подумывал снять психологический триллер, но мне предложили снять продолжение «Горца». Вот я его и снял. Результат оказался хуже, чем я рассчитывал. Ну да ладно, перейдём к другому. К «Рикошету», например…

В.: Тут вы должны были чувствовать себя свободнее…

Р.М.: Да, потому что на этот раз я присутствовал на всех стадиях производства. Первый вариант сценария слишком походил на «Смертельное оружие» с его противостоянием Злого и Доброго, одного – нормального, другого – психопата. Решили перерабатывать сценарий с участием Стивена де Суза и еще более акцентировать эту антимонию. Получилось, что полицейский – злой и честолюбивый, «злодей» – добрый и готовый постоять за себя.

В.: Не является ли для вас «Рикошет» чем-то большим, чем детектив?

Р.М.: Нет, потому что сразу начинают говорить о метафизическом измерении. Эта история может нас привести к чему угодно. Представьте себе. Вы известный человек, высоко ценимый коллегами и семьёй. И вот за несколько недель все переворачивается в вашей жизни! Вы становитесь парией для

28

всех, даже хуже чем насильник детей, потому что вы поднялись очень высоко по социальной лестнице, а это мешает людям. И всё это в результате хитро задуманной махинации.

М.: Вы предъявляете также обвинение прессе. Вам не кажется, что вы сводите счёты после «Горца-2»?

Р.М.: Я об этом не думал, но, может быть, вы правы. Если честно, то я не знаю, свожу ли я счеты, но правда состоит в том, что пресса проникает повсюду в каждодневную жизнь американцев. Вспомните войну в Персидском заливе и недавние сексуальные разоблачения, которые встряхнули американскую политику – не без участия телевидения!

В.: Как вы работали с двумя вашими основными актёрами?

Р.М.: Это было довольно забавно, потому что они из разных школ. Джон Литгоу веселится между двумя эпизодами или развлекается с техниками. Но как только я говорю «Мотор!», он тут же собирается, он весь в своей роли. А вот Дензел Вашингтон приходит на съёмочную площадку слишком уж сосредоточенным. Он ни с кем не разговаривает, ждёт моих указаний. Но что за удовольствие – видеть как два эти актёра работают вместе…

В.: От «Рейзорбэка» к «Рикошету» проходит тема искупительной дуэли. Почему?

Р.М.: По правде, я не знаю об этом ничего. Но если вы хотите любой ценой получить объяснение, то, видимо, причина такого «постоянства» идет от фильмов 40-50-х годов, которые я смотрел, когда был мальчишкой. Финальное противостояние соответствовало таком виду искупления в борьбе добра и зла. По-вашему, мне нужно встретиться с психиатром? (Смеётся).

В.: Расскажите, как вы дебютировали?

Р.М.: Вначале меня увлекло само фиксирование изображения. Родители купили 16-мм камеру, когда мне было четырнадцать лет. Я развлекался тем, что делал короткометражные фильмы, потом я поступил в школу кинематографии в Австралии. Потом встретил своих друзей-музыкантов, которые предложили мне поставить их клип. Вот так все начиналось…

В.: В 1984 году вы ставили клипы – из самых высокооплачиваемых (около 85000 долларов за клип). Как вы тратили свои деньги?

Р.М.: Я мог бы сказать, что я их вложил в торговлю наркотиками, но это была бы наглая ложь. На самом деле, многие хотели бы очутиться на моем месте, чтобы потратить их. Мне вряд ли разрешили бы купить остров в Тихом океане (смеется). Сейчас совсем другое время. Вы знаете, я рос очень бедным. Моё отношение к деньгам очень простое. Для меня это средство, а не цель. Я их вкладываю в свою профессию, чтобы достичь наибольшей независимости. Мне кажется, единственная реальная власть денег – это свобода, которую они обеспечивают.

В.: Поговорим о технике. Ваши постановки одновременно очень живые и тщательно отработанные. У вас есть о них точное представление до начала съёмок?

Р.М.: Да, поскольку я должен заранее предвидеть импровизацию в игре актеров, а не во время съёмок, надо всё предусмотреть или по крайней мере попытаться. Постановка клипа, требующая быстрой и хорошей работы является прекрасной школой. Я знаю точно, где расположить камеру, до съёмок, т.к. у меня есть очень подробная сценарная разработка (тетрадь с планом фильма). Камера – это сверхзоркий наблюдатель, который не терпит никакого обмана. Это как третья рука…

В.: Используете ли вы технику видео при съемке фильмов?

Р.М.: Это моя проблема. Я поклонник видео и этим инструментом я владею прекрасно. Самая большая трудность состоит в том, чтобы забыть об этом, когда снимаешь на 35 мм. Конечно, я немного переусердствовал в использовании видео при съёмках своего первого фильма «Рейзорбэк», – так мне кажется.

В.: У вас есть видеотека?

P.M: О, да! У меня есть сто кассет, исключительно классические европейские фильмы. Феллини, Бертолуччи, Пазолини, Трюффо, Бергман, мне кажется, во многом способствовали развитию кино. Но у меня есть также все ленты Кубрика, самого великого режиссёра в мире. Как-то я посмотрел «Заводной апельсин» в кинозале четырнадцать раз в течение одной недели!

В.: Вы отказались от съёмок «Бегущего человека» со Шварценеггером и фильма «Ranxerox» – по рисованной ленте Либераторе и Тамбурини. Почему?

Р.М.: Что касается «Бегущего человека», то сегодня я испытываю некоторые сожаления, что не снял его. Но условия производства были такими тяжёлыми, что я не решился на это. Иначе было с «Ranxerox». Я оказался пятым или шестым режиссёром приглашённым для съёмок. Думаю, никто не хотел пускаться на эту авантюру. Я четыре месяца работал над сценарием, и тогда же встретил Кристофера Ламбера, которой хотел играть главную роль. У меня

29

был проект «Горца», и я его ему предложил. Он тут же им увлёкся. У этого актёра большой талант, и я уверен, что однажды мы снова будем вместе работать.

В..: А какие у вас отношения с Шоном Коннери?

Р.М.: Превосходные! Ему очень понравился сценарий «Горца», т.к. интуитивно он понимал, что более молодым мог бы сыграть роль Кристофера Ламбера. Было много шуток по этому поводу. Это большой профессионал, все его знают, и с моей стороны было бы несколько нескромно руководить Джеймсом Бондом (Смеётся). А в жизни это очаровательный человек.

В.: Во Франции знают ваши фильмы, но ничего не знают о вас. Как вы живете?

Р.М.: Очень просто, не люблю роскошь, если ваш вопрос подразумевает это. Сейчас я живу в Голливуде, месте во всех отношениях странном. Это своего рода микроскоп. Я знаю людей, которые здесь живут годами, не интересуясь тем, что происходит за пределами Голливуда. Это удивительное ощущение. Но не надо делать вывода, будто я люблю Голливуд. Я вас уверяю, чтобы здесь выжить, надо обладать большим чувством юмора! Я здесь живу, потому что я могу здесь работать в комфортных условиях. Также я провожу много времени в моем джипе в компании Кевина, моего лабрадора. Вот так… В конце концов, я думаю, что я не слишком много наврал.

30