Афоня / Afonya (1975)

Шепотинник П. В розовом ореоле лирики// Искусство кино. – 1976, № 4. – С. 66-67.

В розовом ореоле лирики

Новый фильм Георгия Данелия называется «Афоня». По привычке стараясь разгадать в названии основную мысль произведения, можно понять, почему сценарий А. Бородянского «Про Афанасия Борщова, слесаря-сантехника ЖЭК-2» был переименован таким образом.

Герой фильма Данелия – давно уже не Афанасий Борщов. «Афанасия» уже не существует, имя превратилось в небрежный оклик – Афоня.

Ему вообще все равно, кем быть: Афанасием, Афоней, Леопольдом или Карлом (в расчете на Клару), или Русланом (в случае появления Людмилы), потому что он привык никогда ни за что не отвечать, привык быть никем.

Афоня не обладает пи совестью, ни памятью сердца, ни мало-мальским уважением к человеку.

Он представляет из себя довольно распространенный вариант человеческой усредненности, которая влечет за собой атрофию человеческого в человеке.

Но чем больше мы смеемся над Афоней, тем страшнее становится (в этом, кстати, огромная заслуга Л. Куравлева, который не соблазнился внешним эксцентрическим рисунком роли). Итак, намечается трагикомедия?

Но подождем с ответом.

66

Мир Афони и его окружения создан Г. Данелия так зримо, так ярко и убедительно, что мы вправе потребовать от авторов ответа на вопрос: а сможет ли Афоня найти в себе силы, чтобы преодолеть самого себя, чтобы стать человеком?

Но вопрос этот, на мой взгляд, был задан авторами недостаточно остро. И вот почему.

Данелия – мастер лирической комедии. Обычно смех Данелия – не столько разрушительный, сколько созидающий, объединяющий людей («Я шагаю по Москве», «Не горюй!», «Совсем пропащий»). И здесь, в своей новой работе, режиссер старается внести в бытовую комедию элемент поэзии, пытаясь таким образом помочь герою проявить то доброе, что якобы еще существует в его душе и еще обладает достаточной силой, чтобы пробиться на свет сквозь наслоения равнодушия и цинизма.

Но Афоня, к сожалению, герой не того романа. Он явно не вяжется с законами лирической комедии. Этот жанр как бы недостаточен для подобного героя, он узок ему – слишком дорого обходятся обществу такие люди. И лирический метод исследования подобных характеров, подобного материала не выдерживает нагрузки: когда под твоими ногами стекла из-под бутылок, а в ушах – густая брань, тут уж не до лирики.

На мой взгляд, авторы этого вовремя не почувствовали. Появляется Катя, героиня в высшей степени лирическая – «чистый идеал». Е. Симонова (Катя) ведет свою роль без малейшего нажима, с легкостью и простотой. Успех молодой актрисы подготовлен еще и тем, что созданный ею образ контрастен образу «прекрасной Елены» – этой остроумной пародии на идеальную женщину, пленяющую Афоню «неземным комфортом» своего образцового «домашнего очага», к тому же существующего где-то совсем близко, за стеной от неуютной Афониной комнаты с ободранными обоями.

Не будем гадать о причинах озарения, которое настигло Катю, когда она увидела Афоню на прокуренной танцплощадке. Как говорится, «полюбится сатана пуще ясного сокола». Однако самое главное, то, что любовь Кати к Афоне должна, по-видимому, принести нравственное исцеление герою, не кажется мне убедительным. А ведь чем больше влюбляется Катя в Афоню, тем сильнее растет к ней любовь авторов. Так что вполне возможно, что здесь зазвучали бы и нотки умиления, даже сентиментальности, если бы не тонкость игры молодой актрисы.

Но хотя Афоне очень трудно быть плохим рядом с хорошей Катей, ведь Катя уже зовет Афоню Афанасием, поверить в его перерождение невозможно. Так и не ясно: стал ли Афанасием Афоня?

Анализ сложного афонинского характера подменяется попыткой его скорейшего исцеления любыми путями.

Любые пути (повторяю, на мой взгляд, не всегда художественно и внутренне оправданные) – это и Катя и умершая тетя Афони. В этом проскальзывает некоторое недоверие к зрителю. Г. Данелия кажется недостаточным просто показать Афоню в городе, его бессмысленную энергию, ничтожность его будней и праздников. Обязательно нужно еще выбрать или самый резкий из контрастов, или бабахнуть неожиданным известием о смерти, да так, что слезы уже сами собой наворачиваются на глаза.

Данелия постоянно испытывает тяготение к лирике, по лирика в данном случае оборачивается нивелировкой трудной, полной ухабов и скрытых «подножек» темы.

Анализ драмы стопорится жалостью к герою – но самый ли это оптимальный путь? После эпизода в деревне еще яснее видишь, что фильму недостает цельности. Лирико-комическое и трагическое не образуют гармонической связи, не проникают друг в друга. Трагикомедия, предложенная вначале, рассыпается на составные части. И режиссеру остается поставить в конце фильма вопросительный знак с многоточием. Правда, делает он это весьма изящно. «Явление» Кати подано как догадка, гипотеза, мираж. Афоне предоставляется возможность в последний раз как следует пошевелить мозгами, попытаться осмыслить, что же все-таки произошло, и ощутить знобящее чувство потери себя в самом себе.

Но изящный финал – не решение проблемы. Снова – всего лишь весьма приятное для зрителя дуновение лирики.

А Афоня всем своим существом требовал отказа от нее. Он требовал не мягкости и жалости, а взбучки.

Ведь сам Данелия показал нам, насколько страшен такой человек. Пусть он еще и не превратился в Федула, окончательно потерявшего человеческий облик. Но ему предстоит преодолеть куда более далекое расстояние на пути к Афанасию, чем то внезапное возрождение, правдивость которого должна была оправдаться, но, по-моему, не оправдывается лиризмом фильма.

Жаль, что критика не заметила этого внутреннего противоречия картины Георгия Данелия.

П. Шепотинник, студент

г. Москва

67

Кондаков Владимир. Над кем смеёмся? // Видео-Асс Известия. – 1998, № 3 (38). – С. 143-144.

НАД КЕМ СМЕЕМСЯ?

Талантливыми режиссерами страна наша богата, но тех, кто умеет вызвать улыбки и смех в зрительном зале (а это потруднее, чем заставить зрителей плакать), не так уж много. Этим редким даром в полной мере обладает Георгий Николаевич Данелия, снявший 16 фильмов. Вспомним лишь некоторые из них: «Сережа», «Я шагаю по Москве», «Не горюй!», «Мимино», «Осенний марафон»…

Это, как принято говорить, золотой фонд отечественного кинематографа.

Кинематограф Данелия своеобразен, его картины узнаешь с первых кадров и запоминаешь на всю жизнь. Творческий диапазон мастера необычайно широк. Если говорить о художественной эволюции, то она развивалась в направлении от лирической комедии к комедии абсурда. Однако, в отличие от многих наших экспериментаторов-авангардистов, этот абсурд – не нагромождение киносимволов, шарад, замысловатых ребусов. Несуразная наша жизнь, печальная и по-своему прекрасная в фильмах Данелия, покоряет своей бесхитростное-

143

тью. Его остросюжетность связана не с ожиданием «поймают-не поймают», а скорее с тем, поймаешь ли ты сам себя или упустишь.

В «Мимино» два вертолета летят над горами солнечной Грузии, и летчики ведут разговор несуразный, отчасти бестолковый, но очень знакомый, подслушанный в жизни. Один из них говорит о красоте заснеженных гор, а второй, подумав, отвечает: «Не знаю, не был». В первую секунду улыбаешься: забавно. Потом почему-то начинаешь думать о себе, жене, детях, друзьях, зарплате, ремонте и прочих мелочах, из которых, собственно, и состоит жизнь. Затем мысли снова возвращаются к герою картины. А от него к самому Данелия, к секретам искрометного мастерства… Не пускает в душу, закрывается? Может быть, не хочет говорить о том, что болит?..

Юмор Данелия объемен, многослоен, полифоничен. Он вмещает все горькие радости поколения, которое бежит в бесконечном марафоне целенаправленно и, как всегда, в неизвестном направлении. Режиссер не предлагает готовых рецептов, не поучает, как жить можно, а как нельзя. Его смех не приспособлен для искоренения недостатков в промышленности и сельском хозяйстве. Гомерическим хохотом Данелия никогда не обольщался, предпочитая юмор мягкий, едва уловимый, рожденный неповторимыми особенностями изменяющегося бытия. Герои фильмов – люди узнаваемые, близкие до такой степени, что. казалось, это мы сами, только с другими физиономиями. Помните молодого Никиту Михалкова, поющего: «А я иду, шагаю по Москве» в московском метрополитене? Какую мучительную эволюцию прошла дежурившая в метро девушка, сначала запретившая, а потом разрешившая пение там, где петь не положено.

В одном из интервью Вахтанг Кикабидзе сказал: «Георгий Данелия умеет находить в актере такое, что близко ему самому. Он создал вокруг себя целую семью. Мы снимали «Не горюй!», «Мимино», другие фильмы с таким ощущением, будто и не работали, а просто жили, любили друг друга». В картинах мастера снимались такие первоклассные актеры, как Леонов, Яковлев, Кикабидзе, Мкртчян, Неелова, Басилашвили, Говорухин, Куравлев.

Кстати, роль Афони – одна из самых звездных в биографии последнего. А получил он ее благодаря своей… скромности. Куравлев знал, что режиссер долго и безуспешно ищет актера на роль молодого сантехника. Но когда Данелия пригласил и его попробоваться, отказался: мол, стар уже, да и располнел. Но тот все же настоял на пробах и затем утвердил. В новом варианте сценария Афоня повзрослел, была «обыграна» и комплекция героя. Когда на собрании в ЖЭКе ему сердито бросили: «Сытый, откормленный…», Афоня за словом в карман не полез: «А мне на диете сидеть ни к чему!».

Георгий Николаевич обладает ценным качеством: он умеет снимать то, что по-настоящему типично. Почему в его «Осеннем марафоне» все куда-то побежали, не разобравшись ни с женами, ни с любовницами – лишь бы убежать от себя? В лице персонажа Норберта Кухинке выведен типичный европеец, который, однажды увидев нас, удивился на всю жизнь и из этого состояния уже не вышел. Контраст развитого социализма с европейской цивилизацией создает уморительный эффект.

Позже эту же тему постановщик разовьет в «Паспорте» – картине о том. как грузинский таксист волею обстоятельств под видом еврея оказался в Израиле и никак не может вернуться домой. Аркадий Хайт, не понаслышке знавший образ жизни израильтян, привнес в сценарий немало сочных деталей. Но и ему не удалось избежать по крайней мере двух курьезов. Первый произошел во время натурной съемки эпизода, когда израильские солдаты шли строем и пели. Это вызвало у зевак приступ веселья. «В чем дело?» – поинтересовался Данелия. Как выяснилось, в израильской армии не принято ходить строем и, тем более, с песнями. Второй случай: после долгих мытарств авторы получили разрешение на съемку в тюрьме и были весьма озадачены условиями содержания заключенных – просторные помещения, комфортная обстановка, чуть ли не ресторанное питание. «Это же не кутузка, – сокрушенно сказал режиссер, – а санаторий четвертого управления! Придется нары делать самим».

На сочинском «Кинотавре»-93 большой резонанс получила его картина «Настя». Мастер тонких психологических нюансов, сатирических зарисовок, изящного юмора вдруг ставит розовую романтическую сказочку про современную Золушку-замарашку и прекрасного принца. Критики ухмылялись и разводили руками, а публика умилялась и рукоплескала, получив отечественный вариант любимых в России «мыльных». Похоже, зрители действительно устали от чернухи, жестокости и псевдоинтеллектуальной невнятицы на экране. Они ждут простых занимательных рассказов и романтических любовных мелодрам.

Георгий Данелия обладает качеством истинного интеллигента: он никогда не даст почувствовать собеседнику собственного превосходства. В общении он прост и доступен, но черту, за которой суверенность его личности, переступить никому не позволит. И любая бестактность может получить изысканный, но твердый отпор. Из своих лент он больше всего любит старую – «Не горюй!». Может быть, в этом названии и заключается его творческое кредо?

Владимир КОНДАКОВ

«Крупный план» – одна из самых «старых» видеокомпаний в России и, несомненно, старейшая в сфере легального бизнеса. Она была образована при непосредственном участии ВТПО «Киноцентр» и Союза кинематографистов СССР восемь лет назад.

В отлично от большинства российских видеофирм киновидеообъединение «Крупный план» за все время своего существования не выпустило ни одной так называемой «пиратской» кассеты. В профессиональной среде компания имеет высокую репутацию как самый крупный производитель видеокассет с записью отечественных, преимущественно старых, кинофильмов, адресованных и взрослой, и детской аудитории. Причем «Крупный план» сохраняет в своем каталоге все ранее выпущенные фильмы на протяжении многих лет.

Многие из этих лент широко известны зрительской аудитории и очень популярны. Достаточно назвать «Белое солнце пустыни», «Иронию судьбы», «Место встречи изменить нельзя», мультфильмы серии «Ну, погоди!».

Однако в видеоколлекции «Крупного плана» есть множество «некоммерческих» картин. Например, в числе новинок – «Баллада о солдате» Г. Чухрая, «Покаяние» Т. Абуладзе, «Агония» Э. Климова, «Восхождение» Л. Шепитько, «Андрей Рублев» А. Тарковского, «Девять дней одного года» М. Ромма и т. д.

К столетию С. М. Эйзенштейна был выпущен коллекционный блок из трех видеокассет с киношедеврами «Броненосец Потемкин», «Александр Невский», «Иван Грозный». За мим последовали еще две юбилейных серии: к 70-летию Эльдара Рязанова (полное собрание киносочинений с «видеопредисловием»: кассетой «Необъятный Рязанов») и к 60-летию Владимира Высоцкого.

Кстати, Э. А. Рязанов – отнюдь не единственный из мастеров отечественного кино, кому «повезло» иметь в «Крупном плане» персональную видеорубрику.

Наряду с сериями «Киноклассика», «Литературная классика на экране», «Антология кинокомедии», «Фильмы для детей», выпускаются, постоянно пополняясь, также серии «Фильмы Андрея Тарковского», «Фильмы Михаила Ромма», «Фильмы Леонида Гайдая», «Фильмы Георгия Даиелии», «Фильмы Никиты Михалкова» и т. п.

В частности, из четырнадцати полнометражных лент, созданных режиссером Георгием Данелия, двенадцать присутствуют в каталоге – «Крупного плана»…

Что можно сказать о ближайшем будущем?

Если к январю 1998 г. компания выпустила на видеокассетах свыше пятисот фильмов разных жанров, то к 2000-му году видеоколлекция объединения должна вырасти почти вдвое. Одновременно будет развиваться производство лазерных дисков VideoCD (этот проект осуществляется совместно с компанией «Lizard»). В ближайшие два года ил VideoCD должна быть переведена практически вся коллекция объединении.

Предлагается проявлять больше интереса к новинкам нашего кино. В 1996-97 гг. объединением были выпущены на видео всего три российских блокбастера: «Ширли-мырли», «Привет, дуралеи!», «Ермак» (5-сорийная телевизионная версия). В этом году к ним прибавятся «Полицейские и воры» Н. Досталя, «Дети понедельника» А. Суриковой и «День полнолуния» К. Шахназарова, а затем, по расчетам «Крупного плана», еще несколько свежих мосфильмовских картин.

«Крупный план», который занимается и самостоятельным кинопроизводством (в частности, в 1995 г. был завершен 20-серийныи публицистический цикл «Россия, Забытые годы»), в настоящее время рассматривает интересные проекты, связанные с созданием игровых, мультипликационных и документальных лент.

Наконец продолжится участие «Крупного плана» в расширении жизненного пространства легального видео. Это естественно, поскольку именно «Крупный план» был одним из инициаторов и активных участников создания Российской Видео Ассоциации (РВА), объединившей студии и компании, ведущие кино- и видеобизнес исключительно в законных рамках, а также Российской антипиратской организации (РАПО).

Но главное, разумеется, это осуществлений плана создания новых видеопрограмм. Ом включает около двух тысяч фильмов, которые должны получить второе рождение на видео до 2005 года.

А. Айзенборг, главный редактор

144