Разумеется, нельзя не отдать должного настойчивости Кристиана Маркана, сумевшего найти поддержку кинокомпаний трёх ведущих кинодержав и обеспечить приличный производственный бюджет. Помогла давняя дружба с Марлоном Брандо, чьё согласие сыграть Гриндла заинтриговало других знаменитостей…
Финал, включая повторяющиеся (точно музыкальная тема в рондо) заключительные кадры, заставляет увидеть события под другим углом. Всё бренное, наносное, земное покажется ничтожным с позиций вечности. Нам открылась нечастая возможность узреть «сиесту» души…
Вольно или невольно ориентируясь из-за обращения к фабульной конструкции фильма ужасов на скандинавские традиции, фон Триер резко проигрывает таким мэтрам, как Карл Теодор Дрейер и Ингмар Бергман, умевшим по-северному сурово, но завораживающе поведать о зловещей деструктивной силе, таящейся в человеке…
Так и получается, что призыв «открыть глаза», адресованный заботливой избранницей Эймсу, приобретает незапланированный иронический смысл: не следует отдавать предпочтение копии, каким бы техническим совершенством она ни отличалась – и сколько бы долларов США ни поглотила в процессе создания…
Дебютная работа Алекса ван Вармердама, несомненно, заслуживает почётной участи, несмотря на то, что была доступна на рубеже 1980-90-х годов благодаря видео, не получив тогда признания даже у любителей странных и алогичных киносочинений. Эстетические причуды молодого кинематографиста не воспринимались всерьёз…
Дени Аркан принципиально обошёлся без мистической подоплёки (грубо говоря, без показа ангелов), приложив неимоверные усилия, чтобы обнаружить приметы чуда в гуще повседневной жизни. Пикантность ситуации придаёт тот факт, что режиссёр-сценарист является убеждённым атеистом…
Сравнительно недавнее признание Шона Леннона (младшего сына Джона) в том, что «Голова» оказала решающее влияние на альбом Monolith of Phobos, написанный совместно с Лесом Клейпулом, должно развеять последние спекуляции относительно вторичности дебютной постановки Рейфелсона…
Картина увидела свет в переломный для современного греческого государства период (вскоре после падения режима «чёрных полковников», окончательно дискредитированного кипрской авантюрой), отголоски чего, безусловно, сложно не почувствовать…
Перефразируя свою тёзку из классической пьесы Антона Чехова (ассоциация тем более оправданна, что в первоначальной версии сценария, называвшейся «Дублёрша», речь шла о театральной актрисе), героиня Натали Портман могла бы заявить: «Я – лебедь… Нет, не то. Я – балерина. Ну да!»
По сравнению с этим скромным, снятым в чёрно-белой изображении и не очень долгим по хронометражу фильмом худшие кошмары сюрреалистов и прочих авангардистов первой половины XX столетия, сублимированные на живописные полотна и целлулоидную плёнку, покажутся детским лепетом…
