Когда Квентин Тарантино доверил Дэвиду Кэррадайну заглавную роль в своём стильном и жестоком двухтомнике «Убить Билла», многие сразу вспомнили о сходном приглашении в «Джекки Браун» /1997/ Пэм Грир и Роберта Форстера – «звёзд» т.н. «эксплуататорского» кинематографа 1970-х, к которому режиссёр всегда питал привязанность. И на слова Квентина о том, что считает Дэвида одним из лучших актёров Голливуда, мастером уровня Джека Николсона, никто, кажется, не обратил особого внимания… А между тем к тарантиновской характеристике смысл прислушаться, право, есть.
Нелишне также вспомнить, что Дэвид Кэррадайн является представителем старейшей актёрской династии, поскольку родился (8-го декабря 1938-го года) в Голливуде – в семье Роберта Кэррадайна. Равно как и о том, что получил классическое образование, изучая теорию музыки и композицию в Государственном колледже Сан-Франциско, которое, кстати, пригодилось впоследствии. Наконец, о том, что после двухгодичной службы в армии Дэвид всерьёз взялся за овладение актёрской профессией, добившись признания на Бродвее игрой в постановках таких пьес, как «Помощник» и «Королевская охота Солнца». Лишь после всего этого, накопив достаточный опыт, Кэррадайн принял решение покорить экран.
Впрочем, ранние попытки не привлекли к новичку какого-либо внимания. Пришлось довольствоваться десятками появлений в безликих фильмах («Таггарт» /1964/, «Как же много этих воров!» /1966/, «Жестокие» /1967/) и телесериалах вроде «Истсайда/Вестсайда» или «Ареста и процесса». Даже первая главная (и заглавная) роль в «Шейне» /1966/ не позволила радикально переломить ситуацию. Кэррадайна выбирали преимущественно на второплановые, если не эпизодические, роли, эксплуатируя внешние данные – заставляя изображать суровых злодеев и негодяев. Так продолжалось вплоть до начала 1970-х, когда Дэвиду улыбнулась редкостная удача. Брюс Ли, пока никому не ведомый, предложил знакомому продюсеру замечательную идею – поместить типично восточного персонажа, одинокого и умудрённого мастера боевых искусств, в антураж Дикого Запада. Киноделец оценил перспективность замысла – но не рискнул доверить центральную партию китайцу, пригласив взамен местного исполнителя. Так появился на свет полнометражный фильм «Кунг-фу» /1972/ – «пилот» телесериала, с триумфом демонстрировавшегося в течение трёх лет. Публика восторженно встретила новый типаж, восхитившись не столько ратным искусством Кэррадайна (1), сколько по-азиатски таинственной харизмой и обаянием, восприняв его особого рода гуру и даже… секс-символом (2) своего времени. Позднее Дэвид вспоминал, что не было дня, когда не приходилось слышать признаний о том, как сериал полностью изменил чью-то жизнь. Это в итоге подвигло его на изучение восточной философии и написание автобиографии с красноречивым заголовком «Дух Шаолиня» (3).
И всё же гораздо важнее, что сам Дэвид Кэррадайн рассматривал телесериал, скорее, как средство пробиться в большой кинематограф. Ему удалось заинтересовать таких крупных художников, как Мартин Скорсезе («Берта по прозвищу «Товарный вагон» /1972/, «Грязные улицы» /1973/) и Роберт Олтмен («Долгое прощание» /1973/). Не менее интересным оказалось сотрудничество с «независимым» режиссёром Полом Бартелом, который под руководством продюсера Роджера Кормана сотворил остроумные и захватывающие футуристические боевики «Смертельные гонки 2000» /1975/ и «Гонки «Пушечное ядро» /1976/, получившие «культовый» статус. Наконец, безусловным триумфом Кэррадайна стал «На пути к славе» /1976/ Хэла Эшби – биографический фильм о легендарном певце Вуди Гатри. Ещё более удивительным многие сочли выбор выдающегося шведского мастера Ингмара Бергмана, поручившего Дэвиду роль жертвы крепнущего нацизма в притче «Змеиное яйцо» /1977/, где он блеснул в тандеме с неподражаемой Лив Ульман. Как тонко актёр, вроде бы не расставшийся с маской стоика с крутым нравом, передал страдания, не отпускающие душу человека, попавшего в водоворот социально-политических катаклизмов!
Между прочим, примерно тогда же Дэвид Кэррадайн попробовал силы в режиссуре, осуществив две постановки при поддержке актрисы Барбары Херши. Правда, мелодрама «Ты и я» /1975/ осталась незамеченной. Зато фильм «Американа», снимавшийся почти десять лет (4) и произведший, причём в черновом монтаже (!), на Бергмана очень благоприятное впечатление, свидетельствует о наличии у Кэррадайна ещё и режиссёрского дарования. Да и в обличии ветерана вьетнамской войны, возвращающегося в родную «глубинку» и оказывающегося не у дел, он очень точен.
Это была вершина. У Кэррадайна ещё появятся интересные проекты, в том числе дважды – опять связанные с именем Брюса Ли, которого он косвенно «заменит» в притче «Молчаливая Флейта» /1978/ и в «Одиноком волке МакКуэйде» /1983/. Будет фильм-катастрофа «Серая дама» уходит на глубину» /1977/, будут любопытные вестерны «Скачущие издалека» /1980/ и «Ровно в полдень, часть II» /1980/. Только постепенно Дэвид пристрастится к дешёвым и откровенно низкопробным фильмам действия («Воин и колдунья» /1984/, «В тылу врага» /1986/, «Вооружённый отпор» /1986/, «Отряд будущего» /1990/ и т.д. и т.п.), сделавшим его воистину олицетворением кинематографа класса «Z». Не поможет даже возрождение цикла «Кунг-фу», получившего пафосный подзаголовок «Легенда продолжается»!
Из небытия Кэррадайна вернёт, разумеется, Тарантино, не просто художественно преломив давний экранный миф, но и раскрыв незаурядные актёрские данные Дэвида, долго остававшиеся невостребованными. С лёгкой руки Квентина он вновь превратился в великого и таинственного Мастера, которым останется, по-видимому, уже навсегда.
__________
1 – Он всё-таки не шёл ни в какое сравнение с Брюсом, чья слава постепенно достигла США.
2 – В данном отношении можно доверять мнению журнала Playboy (подборка Артура Найта в декабрьском номере 1973-го, стр. 203).
3 – Бостон, штат Массачусетс, изд-во Charles E. Tuttle Co, Inc., 1991.
4 – Выпуск на экраны состоялся лишь в 1983-м году.
© Евгений Нефёдов, 16.06.2008
Почти сразу было подмечено, что второй фильм производит впечатление совсем иного – и по звучанию, и по ритму, и по направленности – кинопроизведения, нежели первый. Однако всё гораздо сложнее, особенно если учесть, что Квентин Тарантино не уходит в сторону от базового принципа…
Картина Степлтон будет, вне всяких сомнений, полезна и для бизнесменов, решивших попытать счастья в киноиндустрии, и для историков киноискусства. Но Алекс, пожалуй, добилась большего – сумела за очень небольшое время познакомить нас с личностью незаурядного человека…
«Большой» Билл – не чета Джимми Хоффе, быстро нашедшему общий язык с боссами криминального мира. Он ступил на кривую стезю в общем-то вынужденно – да и так ли сильно налёты на поезда и офисы крупной железнодорожной компании противоречили его радикальным воззрениям?..
Безработный циркач Розенберг оказался явно не готов к высокой миссии, возлагаемой на всякого, кто так или иначе причастен к искусству, – к поиску истины, какой бы жуткой она ни представлялась. А пришлось! Без его настойчивости искушённый следователь, пожалуй, так и не вышел бы на след преступников…
Разделение четырёхчасовой картины и последующий выпуск в кинопрокат двух как бы полноценных фильмов с перерывом в полгода (соответственно – в октябре 2003-го и в апреле 2004-го) стало новацией Квентина Тарантино, словно покусившегося на самую основу системы сиквелов…
Явление Брэндона Ли, уже в дебютной роли продемонстрировавшего задатки яркой «звезды», можно рассматривать и в качестве стремления «отомстить» за допущенную несправедливость, и как попытку выйти из тени прославленного родителя. Вану, надо полагать, не случайно привиты симптомы эдипова комплекса…
Любопытно, что, прочитав рассказ «Гонщик» Иба Мельхиора, Роджер Корман лично написал первую версию сценария. Однако вскоре благоразумно решил, что серьёзная антиутопия – не лучшее, что можно извлечь из столь интригующего фантастического допуска…
МакКуэйд воспринимается давним потомком иствудовского Человека без имени, несмотря на то, что обосновался на земле Техаса, превосходно закаляющей характер, на вполне законных основаниях. Он по-прежнему готов противостоять сотне головорезов и вообще не задумывается об опасности…
Какой там дьявольски изощрённый план преступления? Какое борение страстей? Какая трагедия творчества?.. Всё мелочно, ничтожно, погружено в вечную суматоху и вообще не заслуживает внимания. Свершив правосудие, Филип Марлоу возвращается в привычную суету сует…
В разгар «рейганомики» внимание кинодельца Роджера Кормана привлекла Аргентина, в которой помимо прекрасной натуры на руку предприимчивому продюсеру играла политическая и экономическая нестабильность, позволявшая обходиться минимальными затратами…
