В принципе, идея была интересной: «зелёный берет», уставший от насилия и обрётший внутреннее успокоение в бескорыстной помощи миролюбивым монахам (хотя периодически и выпускал, так сказать, пар в память о прошлом), вынужден-де вновь взяться за оружие…
Когда авторы вкладывают слова о примитивности и природной жестокости вьетнамцев в уста советскому офицеру (по сути, приписывают русским чисто англосаксонский расизм – отношение к аборигенам, как к опасным животным), это воспринимается подленьким и плоским наветом…
Образ полковника Траутмана, выступавшего, по замыслу Морелла, живым олицетворением Дяди Сэма, породившим феномен Рэмбо, и вынужденного собственноручно устранять последствия, обретает в фильме отеческие черты…
Самым оригинальным (странным!) в фильме является заголовок. Из каких соображений Дэвид Уэбб Пиплс и Джеб Стюарт присвоили такое необычное наименование советской субмарине? Не «Красный Октябрь», не «Аметист», не «Малахит» и даже не «Андромеда»…
Оригинальное название достаточно сложно перевести на другой язык. Дословно словосочетание «thesandpebbles» означает ‘песчаная галька’ или ‘песчаный щебень’, однако в данном случае имеется в виду, что так на жаргоне матросы окрестили самих себя…
Возникающие в процессе сеанса параллели с предшествующими работами режиссёра-сценариста, не только не скрываемые, но зачастую – демонстративно подчёркиваемые, невольно провоцируют сравнение последней постановки мастера с более ранними достижениями…
Пройдя превосходную школу кинодраматурга на картинах Джорджа Лукаса и Стивена Спилберга, Лоуренс Кэздан, казалось бы, должен был и в первой самостоятельной постановке проявить склонность к фантазийно-приключенческому кинематографу…
Джон Кэнди, безусловно, чувствует себя как рыба в воде в образе примерного семьянина и добродушного парня, способного, не уронив достоинства, установить контакт с кем угодно, но в то же время – привносит в сложившееся амплуа забавные нюансы…
