Итак, начнём подсчёт глупостей. «Новаторский» драматургический ход – косвенное сопоставление руководства СССР с Чингисханом, о котором поучительно рассказывает преподаватель истории, прежде чем становится свидетелем того, как в мирном колорадском небе парят тысячи вражеских десантников…
С господином Йи ситуация более-менее ясна, как бы актёр Тони Лю Чу Вай ни стремился передать томление духа персонажа, основательно увязнувшего в сотрудничестве с захватчиками: кровь казнённых и замученных до смерти всё настойчивее даёт о себе знать…
Важно, что остался в живых семнадцатилетний Марек, которому (а не, допустим, двуличному и подлому Древновскому, информатору и карьеристу) и выпадет шанс, отвечая на извечный вопрос «Зачем ты в мир пришел?», доказать оправданность высоких надежд поэта Циприана Норвида…
Казалось бы, зачем понадобились такие тонкости, которые наиболее радикальные приверженцы революционной эстетики могут принять за проявление конформизма? Ответ кроется уже в названии, подбиравшемся, по признанию автора, с исключительной щепетильностью…
И тут заявляет о себе Годар с откровенно скромным опытом, без обиняков затевая разговор о том, что на самом деле должен чувствовать человек, втянутый в грязные игры разведок и, как следствие, пребывающий в «пограничной ситуации», как и о чём мыслить, на предмет чего рассуждать вслух…
С одной стороны факт постановки французских пьес, премьер французских кинофильмов, выступлений французских музыкантов и т.д. как таковой помогал народу не поникнуть духом, но с другой – существовал риск если и не прослыть коллаборационистом, то, как минимум, пасть в глазах истинных патриотов…
Хотя доктору Эджемару не удаётся убедить Дугласа, что происходящее – лишь видимость, результат сбоя, вызванного шизоидной эмболией, а режиссёр вроде бы последовательно придерживается объективистской интерпретации событий, звучащая в финале лукавая реплика правомерна…
Три красные точки, изводящие мисс Коннор до такой степени, что начинают мерещиться везде и всюду, заставляя искать ответ на, возможно, несуществующий вопрос, не столько исполняют функцию хичкоковского «макгаффина», сколько выступают олицетворением самой Истины…
Заслуга Мартина Скорсезе и кинодраматурга Пола Шредера, обратившихся к роману признанного греческого писателя (и, что не менее ценно, политика) Никоса Казандзакиса «Последнее искушение» /1953/, отнюдь не в том, что удалось всколыхнуть общественное мнение…
Во время очередного просмотра «эпизода VI» возникла достаточно неожиданная ассоциация – с миром, созданным Дж.Р.Р. Толкином. И дело здесь не только в отдельных нюансах вроде переклички подзаголовков заключительных частей циклов или отсылок к библейской деревне Эндор…
