Можно с чистой совестью утверждать, что своим «ненаучно-фантастическим, не совсем реалистическим и не строго историческим фильмом» (как оговорено во вступительных титрах) нашим мастерам удалось заткнуть за пояс западных коллег – играючи и легко!..
Фантаст Артур Чарльз Кларк как-то заметил, что любая достаточно сложная технология неотличима от магии, и пришлеца действительно здорово выручили цепная пила и «громовая палка», позволившие пленнику взять ситуацию под контроль и получить статус, скажем так, почётного гостя…
Символика так называемого числа зверя, знаменующего собой наступление срока испытания благочестивого отшельника, на поверку исполнена иронии. Сам сюжет позволяет Бунюэлю, не утратив чувства меры, насытить повествование дорогими сердцу сюрреалистическими элементами…
Виктор Гресь заслуживает похвал за многие, очень многие аспекты своего кинопроизведения. Допустим, очень интересно подобраны исполнители, а выдающийся артист Евгений Евстигнеев и вовсе изумительно точен в образе всезнающего архиепископа, доходчиво объясняющего пришельцу из будущего устройство общества…
Даже если не поддаваться максимализму отдельных исследователей и не проводить прямые, поимённые параллели между новыми товарищами Кевина и «монтипайтоновцами», вынесенный в заголовок эпитет не может не вызвать стойкой ассоциации с участниками прославленной комедийной труппы…
Не ведая о том, Данелия и Реваз (Резо) Габриадзе предпослали согражданам настолько внятное и глубокомысленное предупреждение, что остаётся только поражаться нежеланию услышать своеобразный глас вопиющих в плюканской пустыне, тем более – внять ему…
Филу хватает небольшого срока, чтобы почувствовать всю прелесть пребывания в «зацикленном» состоянии, уподобившись белке (или сурку, обожаемому местными жителями и презрительно называемому гостем «крысой»), бегающей, точно заведённая, в колесе…
Авторы вольно или невольно льют воду на мельницу поборников морально-этического релятивизма (весьма вольготно, к слову, чувствующих себя в постмодернистскую эпоху), настаивающих, что нет абсолютных категорий добра и зла, что всё зависит от конкретных обстоятельств…
Смущает то, что, как только товарищи переносятся в прошлое, оказавшись в привычной для зрителей реальности – в Сан-Франциско образца 1986-го года, они начинают вести себя, как какой-нибудь Данди по прозвищу «Крокодил», прибывший из австралийской глубинки в Нью-Йорк…
Путешествия Пилигрима – не галлюцинации, не фантазии вперемежку с воспоминаниями, не сны наяву. Законы сущего, кажущиеся человеческому разуму алогичными, неумолимы: с ними бесполезно бороться, ими бесполезно возмущаться, их бесполезно бояться…
