Голубой ангел / Der Blaue Engel (1930)

Краснова Рена. Марлен Дитрих. Загадочный ангел кино // Видео-Асс Премьер. – 1995, № 30. – С. 97-99.

Марлен Дитрих. Загадочный ангел кино

Марлен Дитрих олицетворяет тот период кино, когда оно еще не превратилось в «киношку», а было синонимом всего романтического, возвышенного, почти религиозного. Уже ушло в прошлое его родовое название – «иллюзион», но сохранялось отношение зрителей к нему, как миру волшебных грез, обольстительных иллюзий.

Перелистывая книги по истории кино 30-50-х годов, то и дело наталкиваешься на слово glamour: по-английски – чары, волшебство, очарование. И все же «глеймор» непереводим, его легче почувствовать в живом олицетворении, каковым была Марлен Дитрих, долгое время – главная чаровница Голливуда.

Она появилась в Америке в 1930 году, вскоре после своего триумфального выступления в фильме Джозефа фон Штернберга «Голубой ангел», в котором исполнила роль певички Лолы-Лолы, сведшей с ума школьного тирана Иммануила Рата. (Фильм был снят в Германии в 1930 году на знаменитой студии «УФА», став первой звуковой лентой немецкого кино.)

Одна лишь сюжетная сценка: портовый кабачок, в стенах его появляется Рат, ханжа-придира, чрезмерно пекущийся о нравственности своих великовозрастных учеников и. главным образом, учениц. Но вот он видит Лолу и сам попашет во власть чар певички. Oна сидит, нога на ногу, на заставленной реквизитом сцене Черный шелковый цилиндр поверх копны кудрей. Черные шелковые чулки, стройные ноги, изящные тонкие щиколотки. Из-под короткой туники – белое кружево панталон. Лола пресыщенно оглядывает зал и – вот он, еще один домогатель. Упитанный бюргер – уставился, словно съесть хочет! В ответ – Лолин безмятежный, отсутствующий взгляд. И это лишь усиливает магнетизм ее тела и голоса: воинствующий пуританин Рат (а это он) не в силах противиться ее чарам. Так же, как и зрители, – они просто стонали от восторга, глядя на пышущую здоровьем и обаянием молодости красотку. Ну, а песням Фридриха Холлендера, которые задорно распевала Дитрих, была суждена долгая эстрадная жизнь.

Когда фон Штернберг показал этот фильм в Америке, владельцы «Парамаунта» тут же вознамерились заключить с актрисой контракт. Что и было сделано в кратчайшие сроки. Однако, прежде чем выпустить Дитрих на площадку, голливудские специалисты по глеймору основательно потрудились над ее внешностью. Новый облик актрисы, явленный зрителям в фильме «Марокко» (1930). поразил всех – и видевших ее прежде, и увидевших впервые. Волна платиновых волос, тонкие полукружья взметнувшихся бровей, таинственное мерцание глаз, аристократически впалые щеки придавали лицу Марлен выражение загадочной скорби и удивления. А лучики света, испускаемые осыпавшими девушку жемчугами, делали сияние ее красоты уже совершенно неотразимым.

Но не только красота привлекала

97

внимание к Дитрих. В не меньшей степени – дух свободы и независимости, который окружал ее. Как-то фон Штернберг обронил загадочную фразу: «Когда я впервые увидел фотографию Дитрих, она показалась мне мужчиной. переодетым женщиной». Позднее это утверждение породило множество подозрений в лесбийских наклонностях актрисы. особенно усилившихся после выхода книги ее дочери, Марии Ривы, «Моя мать Марлен». И действительно, при том, что Дитрих считалась одной из самых обольстительных женщин Голливуда, способной взмахом ресниц пленить мужское сердце, в ней чувствовалось что-то мужское, «повелительное», агрессивное. Тонко подмеченное Штернбергам, оно потом сознательно подчеркивалось деталями мужского гардероба, используемыми в костюме Марлен –  фрак, монокль, цилиндр, баскские береты, пилотка и даже папаха, которую в фильме «Распутная императрица» Дитрих лихо водружала на свои льняные волосы. Ну. а что касается брюк, то здесь Дитрих произвела настоящую революцию в женской моде, сделав их не только атрибутом своего сценического, но и повседневного облика. И это были не только попытки изменять моду, повлиять на нее, но весьма рискованная для тех лет игра с сексуальными символами. Как утверждал английский критик Кеннет Тайней, хорошо знавший актрису, она олицетворяла «секс без признаков пола, производя одинаковое эротическое воздействие как на мужчин, так и на женщин».

Своеобразный (точнее говоря, эпатирующий) эротизм актрисы наглядно представлен и в первом ее американском фильме –  «Марокко», где Дитрих вновь исполнила роль певицы. Ее героиня, Эми Джолли, одетая во фрак и атласный цилиндр, прохаживается по сцене, посылая залу многообещающие улыбки. (Как казалось зрителям – каждому из них – ей, ему – лично!) Вот ее приглашают к столику, она выпивает бокал шампанского, с вызовом оглядывая собравшихся. Бесцеремонно забирает у сипящей женщины цветок, томно прижимает его ко рту и, вдруг склонившись, прямо в губы целует ту, что в этот миг, похоже, рассталась не только с цветком. По залу прокатывается ропот, нимало не смущающий героиню Дитрих. На обратном пути к сцене Эми Джолли замечает обаяшку-легионера и бросает похищенный цветок ему. На публику тех лет этот эпизод производил такое же (а, скорее, еще более ошеломительное) впечатление, какое сегодня производят наиболее рискованные сцены из фильмов с участием Мадонны. Фон Штернберг признавался, что мораль американского общества не позволяла ему развить эту тему до конца. Но и намеков было достаточно, чтобы представить его героиню как женщину опасную, свободно распоряжающуюся своими чувствами, безоглядно попирающую нормы общественной морали. В дальнейшем фон Штернберг и Дитрих сняли еще пять фильмов («Обесчещенная», 1931; «Белокурая Венера», 1932; «Шанхайский экспресс», 1932; «Дьявол – это женщина», 1935). Особенно близко к реализации мифа о Дитрих, как об опасной, отвергающей власть мужчин женщине, фон Штернберг подошел в фильме с красноречивым названием «Дьявол – это женщина». Эта лента окончательно подорвала репутацию режиссера в Голливуде, и он был вынужден покинуть студию. Однако Дитрих не только не исчезла с голливудского экрана, но ее звезда засияла еще ярче. Даже когда актрисе было нечего играть, за нее «работал» глеймор. Люди шли в кинотеатры, чтобы насладиться блеском красоты, изяществом костюмов, игрой драгоценностей. Порой глей мора было даже слишком много. И тогда героини Дитрих выглядели. как особы королевской крови, хотя, как правило, были заурядными певичками из многочисленна кабаре, разбросанных по свету. Всех превзошла Бижу из фильма «Семь грехов» (1940). Костюмы, созданные для этой героини голливудским модельером Ирэн, могли стать сенсаций любого парижского показа мод.

Одним словом, недоброжелатели актрисы были посрамлены: и без Штернберга она продолжала оставаться од ной из самых примечательных фигур Голливуда 30-х годов. Мрачноватость натуры фон Штернберга подавляла природную веселость актрисы, ее бесспорно комедийный талант и необыкновенную витальность. Лучшими работами Марлен стали фильмы с ярко выраженным комедийным началом. Например, комедия «Желание» (1936), в которой она исполнила роль находчивой авантюристки Мадлен де Бопре, промышляющей воровством драгоценностей. Еще больше запомнилась картина «Дестри снова в седле» {1939). вошедшая в историю кино своей знаменитой потасовкой, в которой невысокая. юркая Дитрих вела себя как дикая кошка и одерживала верх над своей рослой соперницей. И хотя за образом Френчи не стояло больших обобщений, он позволил актрисе темпераментно и драматично выразить мысль о благородстве женской души, о чистоте самых грешных ее героинь.

На рубеже 30-40-х годов Дитрих стала одной из самых высокооплачиваемых звезд мирового кино. образцом, которому подражали тысячи женщин. Копировались ее прически, грим, драгоценности. Слава Дитрих докатилась, наконец, и до Германии. В 1937 году она получила от Геббельса приглашение вернуться на родину и занять престол «королевы немецкой киноиндустрии». Нацистское предложение было с гневом отвергнуто, и в 1939 году Марлен Дитрих приняла американское гражданство, а во время второй мировой войны в составе труппы фронтовых артистов побывала на всех фронтах, где сражались американцы. Окончание войны застало ее в Чехословакии. Она была награждена американской медалью свободы и французскими орденами – «Кавалер почетного легиона» и «Офицер почетного легиона».

В 1947 году Дитрих вернулась в Америку. Теперь ей больше доставались второстепенные, а то и эпизодические роли. Однако без этого периода творчества представление о ней как об актрисе было бы неполным. Необыкновенно ярким оказалось ее выступление в «черной» комедии Билли Уайдлера «Заграничная интрижка» (1948). Сначала Дитрих наотрез отказалась от роли любовницы нацистского бонзы, старающейся приспособиться к новой послевоенной реальности. Но участие в фильме Фридриха Холлендера подкупило актрису. И он не обманул ее надежд, написав несколько песен, которые и поныне звучат с эстрады. Эрика фон Шлютоф в исполнении Дитрих стала самим духом поверженного Берлина, готового возродиться любой ценой. Посетители кабаре «Лорелей» – в основном русские и американские офицеры – восхищаются Эрикой и готовы в любую минуту встать на ее защиту, потому что не могут жить без ее песен с их горькой иронией и искренней патетикой.

Фильм наглядно продемонстрировал, что глеймор Дитрих, несмотря на тяжелые военные годы, неиссякаем. Ее фигура отличалась гибкостью, а знаменитые ноги сохранили стройность и потому показывались зрителям во всей красе. Марлен проявила к своей героине немало снисходительности, сделав особый акцент на неистребимости ее духа.

Иные краски использовала она в картине «Нюрнбергский процесс» (1961), где исполнила роль вдовы фашистского генерала, так и не смирившейся с поражением, выпавшим на долю Германии. Актриса уже не щадит свою героиню, обнажая фанатизм и приверженность нацистской идеологии, тщательно скрываемые за утонченной оболочкой и изящными манерами.

Участие во фронтовой актерской труппе сформировало Дитрих как эстрадную артистку. Зрительные залы, заполненные людьми, возбужда-

98

ли ее, давали новые силы. Вспомним фильмы «Дестри снова в седле», «Семь грехов» или «Заграничную интрижку». Марлен буквально расцветала, стоило ей оказаться среди зрителей, в самой гуще толпы. Режиссеры, поручавшие актрисе камерные роли, заведомо делали ошибку, ибо ее игра становилась однообразной и монотонной («Ангел», 1937: «Рыцарь без лат», 1957; «Питсбург», 1942; «Страх сцены», 1950 и др.). Она нуждалась в зрителях, которые служили для нее мощным катализатором творческой энергии. Так что желание Дитрих начать карьеру эстрадной певицы было закономерным. Дебют в этом качестве состоялся в 1953 году в Лас-Вегасе. Костяк репертуара – песни из фильмов «Голубой ангел», «Марокко», «Дьявол – это женщина», «Заграничная интрижка». Пела она и солдатский шлягер «Лили Марлен», а также современные песни «Куда исчезли все цветы». «Ответ знает только ветер». Со своим шоу Дитрих объехала все континенты, и везде ей сопутствовал громкий успех. В 1964 она побывала на гастролях и в нашей стране, дав возможность некоторым счастливчикам насладиться ее знаменитым глеймором.

Чем больше Дитрих колесила по свету, тем реже появлялась в Голливуде. Роли в кино становились все меньше, но это не лишало их художественного воздействия. Наглядным примером служит история с картиной «Печать зла» (1958) Орсона Уэллса Роль была столь незначительной, что режиссер позволил Марлен самой подобрать себе костюм. А когда на следующий день она явилась на съемочную площадку в иссиня-черном парике, – попросту не узнал ее. Съемки продолжались всего один день, но, просмотрев материал, Уэллс не смог скрыть восхищения. Благодаря Дитрих фигура гадалки, живущей на заброшенном ранчо где-то на границе между США и Мексикой, выросла до философского образа современной Пифии, пытающейся уберечь героя от неблаговидных поступков. Главную роль сыграл сам Уэллс, однако фильм он завершил эпизодом с Марлен. Став свидетельницей агонии героя, она уходит в ночь, произнося загадочную фразу: «Он был необычным человека». Но какое это имеет значение, – что один сказал о другом?»

Марлен Дитрих оставалась на эстраде вплоть до 1975 года, пока тяжелая травма ноги, полученная на гастролях в Австралии, не закрыла перед ней дверь на сцену. А после еще одного сложного перелома ноги в 79-м, она уже не мала передвигаться сама и последние пять лет жизни не вставала с постели.

Свою парижскую квартиру на авеню Монтень она превратила в своеобразный музей памяти. Все стены гостиной были увешаны фотографиями любовников и друзей – Габена. Зибера, Шевалье. Хемингуэя, Ремарка. Барышникова. Отдельно на телевизоре – портрет де Голля перед личностью которого она преклонялась Рядом располагались боевые награды актрисы. Многочисленные полки до отказа забиты книжками любимых писателей. «Одиночество? Ерунда! В обществе моих книг я никогда не скучно», – заявила Дитрих Максимилиану Шеллу, который в 1983 году снял о ней документальный фильм «Марлен».

Последний раз Марлен Дитрих появилась на экране в 1978 году в фильме Прекрасный жиголо – несчастный жиголо». Под черной вуалью все так же загадочно мерцали глаза, ярким пятном выделялся карминно-красный рот, не утратил теплоты и мелодичности голос. Но было что-то невыразимо печальное в облике этой женщины, ставшей легендой еще при жизни.

Застав зарю кинематографа, будучи современницей тюнеров кино (она родилась 27 декабря 1901 года, а умерла 5 мая 1992 года в Париже), Марлен была свидетелем и деятельным участником превращения ею в киноиндустрию, во всеохватывающее средство эмоционального, психологического, интеллектуально воздействуя на зрителей. Кино стало другим, но в памяти зрителей старшего поколения ревниво хранится его образ, воплощенный в облике Дитрих: кино – мечта, кино – сказка, кино Марлен.

Она стала органичной частью истории кино, одним из самых привлекательных его творений.

Рена КРАСНОВА

99