Щит и меч / Shchit i mech / Tarcza i miecz / Schild und Schwert (1968)

Хохрякова Светлана. Кто за кого в ответе // Видео-Асс Известия. – 1998, № 2 (37). – С. 108-110.

КТО ЗА КОГО В ОТВЕТЕ?

Отец купал в тазике двухлетнего Владика, когда его арестовали во второй раз. И вновь осудили по 58-й статье, на этот раз не на десять, а «лишь» на пять лет. Было это в Омске, в 41-м, где он работал в местном театре актером и режиссером…

Дворжецкий-старший словно явился к нам из другой эпохи: красавец, высокий рост, благородные седины, изысканные манеры, борода былинного богатыря. Поляк, из дворян, уроженец Киева. Учился в кадетском корпусе, в гимназии. В 1924 году вступил в комсомол, откуда был вскоре изгнан – социальное происхождение оказалось не подходящим. Но в Политехнический все-таки приняли. Учебу в институте совмещал с занятиями в театральной студии.

Крутой перелом в его жизни произошел в 29-м: девятнадцатилетнего парня арестовали в Запорожье (проходил практику на заводе «Коммунар») и бросили в одиночную камеру, где когда-то томился революционер Бауман. Так обошлось Вацлаву участие в организации «Группа освобождения личности». Несколько студентов собиралось по вечерам у кого-нибудь из них дома, декламировали свои стихи, читали в подлиннике и обсуждали Шопенгауэра. Гегеля, Спенсера… Не было в этом ничего серьезного, кроме последствий: «террориста» били, сутками допрашивали так, что сознание терял, и впаяли 10 лет ГУЛага. Довелось и лес грузить в Котласе, и железную дорогу в Сыктывкаре строить, и на Беломорканале побывать, и свинец добывать на острове Вайгач – там, кстати, есть речка, названная его именем…

Второе «путешествие» по лагерям по сравнению с первым выглядело как увеселительная прогулка: чертежник в «шарашке» Туполева, руководитель культбригады. Прекрасно понимал, какая доля уготовлена семье политзаключенного, и очень от этого страдал. Через много лет Вацлав Янович напишет в книге воспоминаний «Пути больших этапов»: «Комната на пятом этаже. Стул, стол, следователь, а за спиной его большое окно. Вот там-то, за этим окном, вся мука моя и боль. «Серый дом» НКВД возвышался как раз напротив сада Дома пионеров. А в саду – домик, а в домике – окошко, а в окошке – свет… Там Владик…». Мать, отвечая на расспросы сынишки, говорила, что его отец на фронте, но от дворовой детворы разве скроешь правду? Сверстники не церемонились, вслед кричали: а отец-то твой – шпион…

Вацлав поздно дебютировал в кино: в 57 лет в картине Владимира Басова «Щит и меч». До того, правда, приглашал его Григорий Чухрай на главную роль в «Жили-были старик со старухой». Уже и график рабочий составили, да случай помешал. Попал Чухрай на одноименный спектакль Горьковского театра драмы, где Дворжецкий играл ту же роль, что и в будущем фильме. Посмотрел… и заменил исполнителя. А потом, наверное, жалел, что не угадал в бывшем зэке великого дара к перевоплощению. Он-то и позволял ему в спектакле «Анна Каренина» попеременно играть то Вронского, то Каренина. Справлялся и с председателем колхоза, и с Иваном Грозным… Это в театре. Да и в кино кем только не был. Но особенно часто – лицом духовного звания: аббатом в «Красном и черном», пастором в «Письмах мертвого человека», священником в «Отче наш» и «Светике», митрополитом в «Житии Александра Невского» и «Грозе над Русью». Всего он снялся в 92 картинах, сыграл в театрах Омска, Саратова. Горького и в лагерной самодеятельности в общей сложности около 300 ролей.

Только в 90-м Вацлав Янович получил звание народного артиста, зато «врагом народа» слыл долго. И лишь в 91-м, за два года до смерти, его реабилитировали. К концу жизни зрение угасало катастрофически. Читать не мог, жена

108

Рива надиктовывала текст на магнитофон, а Вацлав потом прокручивал пленку, учил слова роли с голоса.

Жизнь его – сплошные скитания. Чего только не пришлось хлебнуть и при этом не сойти с ума, жить достойно. Ел живых хомяков – иначе бы просто умер от голода. Бесконечно отмеривал в камере километры, чтобы не отупеть в одиночке. Заставляли рыть котлован, а он представлял себе, что клад ищет. Чем бы Вацлав Янович не занимался, окружающее он воспринимал по-особому, по-актерски. Во всем находил удовольствие: изучал язык ненцев, ездил на оленьих упряжках. Были в его биографии и яхта, и даже катамаран, еще диковинный в 50-е. Лет восемь, наверное, пчел разводил. Заимел пяток ульев, причем смастерил их сам в театральной мастерской. За пчелами с удовольствием ухаживал и домашних заставлял этим же заниматься. Говорили, что и на базар выходил мед продавать. А ведь наверняка не денег ради. Ему, актеру до мозга костей, интересно было, скорее всего, народ завлекать, словно ярмарочному зазывале. Дивились люди, кое-кто и городским сумасшедшим считал. Словом, беспокойный был человек. Самое удивительное, что к свободе словно бы и не стремился, свобода была внутри него.

* * *

Жизнь Владислава Дворжецкого не была такой долгой, как у отца. Умер в тридцать девять лет. Но жил пестро, по-отцовски. Окончил в Омске медучилище и театральную студию при ТЮЗе, работал на Сахалине акушером, потом одиннадцать лет актерствовал. Яркая внешность, выразительные черты лица и глаза, как бездна, позволяли ему быть на экране убедительным в роли опасного преступника и человека будущего, белогвардейского генерала и святого. Но и эксплуатировали эту его природную данность нещадно. «Мимо тебя не проскочишь», – говорили о его герое Хлудове. То же можно сказать и о самом актере.

Слышала, что перед смертью написал Владислав Дворжецкий такие слова: «Хожу потихоньку. Сердце ношу, а не хожу». За полтора года до смерти случился инфаркт. Не долечившись, вновь стал много работать. Вот и не выдержал.

Был он совершенно другим и одновременно очень похожим внешне на отца. По словам Ривы Левите, жены Вацлава Яновича и мамы Евгения Дворжецкого. Владислав человек мягкий и ранимый, другого совсем темперамента, чем отец. В кино пришел, как и отец, довольно зрелым человеком. А потом трудные съемки в «Беге» у Алова и Наумова. Не сразу на роль Хлудова утвердили. Пробовали и на солдата, и на вестового, и даже когда съемки были в разгаре. он все сомневался, будет Хлудовым или нет.

* * *

День смерти Вацлава Яновича совпал с началом съемок «Хаги-траггера». где он должен был играть (эту роль исполнил в итоге Георгий Вицин) вместе с младшим сыном Евгением. Когда-то произошла другая «невстреча». Отец хотел сниматься со старшим сыном в картине «Моя жизнь» по одноименной чеховской повести. Владислава уже утвердили на роль, но он не смог отказаться от «Соляриса» Андрея Тарковского. Но с Женей все-таки сошлись на одной площадке. В комедии Василия Пичула «Мечты идиота» сын сыграл Шуру Балаганова, а отец – нищего в метро. Это его последняя работа в кино.

Странных сцеплений событий и дат в биографиях Дворжецких немало. Взять хотя бы историю знакомства Евгения в 1980 году с бабушкой и дедушкой его будущей жены Нины. Последнему было тогда под девяносто. Пока женщины готовили чай, дед показывал жениху семейные фотографии. Одна из них хранилась и в семейном альбоме Дворжецких лагерная. Дедушка невесты оказался начальником того лагпункта, где находился заключенный Дворжецкий. Теперь уж нет на свете ни того, ни другого, а сын Вацлава Яновича живет в квартире отцовского надзирателя с женой и дочкой Анютой.

Или вот другое страшное совпадение. Владислав Дворжецкий умер 28 мая в Гомеле, где выступал с концертами – на жизнь зарабатывал. В тот же самый день Женя приехал из Горького в Москву провести разведку в театральном институте. Хотел поступать во второй раз после первой неудачной попытки. Тогда же оказался в гостях у актрисы Натальи Вилькиной. отмечавшей день рождения. Именно в этом доме и узнал о случившемся с братом. Женя

109

срочно выехал в Горький: надо было сообщить отцу обо всем, прежде чем тот получит телеграмму. А старший Дворжецкий не поверил в смерть сына. Много тогда ерунды про него болтали да и «хоронили» не раз.

Владислава Дворжецкого не стало в 78-м, когда его младшему брату было всего восемнадцать. У них разные матери и более чем двадцатилетний разрыв в датах рождения. Сейчас Евгений работает в Российском молодежном театре. Ведет на телевидении программу «Бесконечное путешествие» – о туристских путях-дорогах. Снимается в ролях то лиц благородного рода-племени, то мафиози. Участвовал в двух сериалах: «Королева Марго» и «Графиня де Монсоро». Старший Дворжецкий не имел привычки отказываться от ролей. И младшего сына, видно, тому научил.

Недавно мы встретились с Евгением. Вот запись нашего разговора:

– Фамилию носите вы известную, но редкую. Иных Дворжецких не встречали?

– Знаю только своих родственников. Когда папа был еще жив, в газете «Вечерняя Москва» появилось упоминание о девушке-милиционере по фамилии Дворжецкая. Мы тут же позвонили в редакцию, чтобы выяснить, кто она, но оказалось, что это всего лишь опечатка. Я не слышал ни об одном человеке, который бы носил нашу фамилию. Если бы таковой вдруг объявился, было бы интересно.

– Каким образом вы оказались на телеэкране и зачем вам, актеру, это нужно?

– Программе «Бесконечное путешествие» скоро исполнится два года. Я оказался в этом проекте с легкой руки режиссера Василия Пичула и сценаристки Маши Хмелик. До этого не сталкивался ни с какими ток-шоу. Я остаюсь прежде всего артистом. В январе выйдут двадцать шесть серий «Графини де Монсоро», на которые ушло четыре года жизни. Обычно, когда спрашиваешь актера, во скольких фильмах он снялся за такой срок, оказывается, что в лучшем случае в двух.

– Эго ведь не единственный ваш кинопроект?

– Снимаюсь в сериале Александра Муратова с условным названием «Перемена места». Это детектив с Николаем Караченцовым в главной роли. У меня же там роль небольшая. Приходится сниматься главным образом в сериалах. Происходит это. видимо, оттого, что в иные проекты режиссеры приглашают, как правило, своих актеров или суперзвезд. чтобы потом иметь возможность продать картину.

– Но кино же набирает обороты…

– Вопрос в том. кому я нужен и до какой степени. В театре и на телевидении у меня дел по горло. Играю не только в своем театре, но и в «Школе современной пьесы» в спектакле «Антигона в Нью-Йорке». Я не тороплю события. Никогда не буду ничего и ни у кого просить. Стану нужен – найдут. Папа никогда не занимался своим «продвижением». Конечно, в те годы с кино все было проще. Это теперь его никто не видит, а снимаются одни и те же люди. А если вдруг кто-то из молодых прорывается, то чаще всего это остается незамеченным. Бывает, что актер прекрасный, работает отлично, но, не попал в свое время в эпицентр внимания. Ничего с этим не поделаешь.

– Женя, вы – поздний ребенок. Это существенное обстоятельство?

– Очень. Из-за этого я общался больше со взрослыми. И, как мне кажется, от этого в детстве приобрел больше, чем мои ровесники. Да и влюбился в пятнадцать лет в актрису Наталью Вилькину. Было ей тогда тридцать лет.

Многие мои мысли – от пожилых родителей. Папа круто воспитывал меня. Он ничего не запрещал, но его коронная фраза: «Делай, как знаешь, но я тебе не советую поступать так-то». И попробуй перереши по-своему после таких слов. Вот ношу на руке серебряное кольцо – единственное наследство, доставшееся от папы. Если добуду денег, то сниму потрясающую историю жизни моей семьи.

– Готовы к тому?

– Внутренне да. Мне бы так хотелось, чтобы отец мой и брат были живы. Мы бы такое вместе залудили! Про их жизнь не нужно ничего сочинять. Надо лишь попытаться изложить то. что было на самом деле. Про то, как всю семью разбросало от Венесуэлы до Израиля. Сюжет этот запатентован мною. Старший брат мамы уехал в Израиль еще в 1924 году. Младшая сестра папы до сих пор живет в Аргентине. Ушла туда из Киева во время войны пешком, с детьми. Она была связана с человеком, считавшимся предателем родины. Потом он работал в Берлине, в бюро пропаганды. Об этом тоже я хотел бы рассказать киноязыком. И про маму, конечно. Как она, красавица-москвичка, соединила свою жизнь с моим отцом, человеком, вышедшим из тюрьмы, этаким суперменом. А ведь он ей не понравился сначала…

У деда моей жены тоже великая история. Он был в поездке по Кавказу секретарем Троцкого. Это он. Владимир Андреевич Сутырин, сыграл Махно в немом фильме «Красные дьяволята». Это его подпись стоит в рапповском членском билете Маяковского. Такой вот дед, бывший со Сталиным на «ты».

– Отца вашего не смутило такое родство?

– Году в 80-м, когда я ухаживал за Ниной, я его спросил: «А кто у тебя был начальником строительства на Туломской ГЭС? Что с ним стало?» Он ответил: «Сутырин. Расстреляли его в 37-м». Тут-то я и выдал, что жив Сутырин, что он – дедушка моей девушки. И ничего, нормально воспринял. Отец ведь считал, что его посадили не зря. Если он против существующей власти, то решение об аресте верное. Возможно, он эту «справедливость» позднее для себя придумал. А вот деньги – компенсация за отсидку, тысяч двадцать пять, пришли по почте в день его похорон. Мне их в отделении связи выдать отказались.

– Идет время, человека уж нет. Но о Дворжецких не забывают. Мало ли других имен, казалось бы? Отчего это происходит, на ваш взгляд?

– Оттого, что очень мало мужчин на экране, значимых фигур. Отец, дважды терявший свободу и в связи с этим заново начинавший жизнь, наслаждался ею во всю. Кино, сад, собаки, пчелы, подводные съемки… В шестидесятые годы у него был маленький бокс и восьмимиллиметровая кинокамера «Кварц», которой он снимал. Сохранилась пленка. на которой трудно что-либо разобрать. А это водоросли. Я всматривался. Отец склеил водолазный костюм. У него было два акваланга. Пленок, которые он наснимал, у меня часов на десять. Я не видел другого такого одержимого человека. Надеюсь, что и мне очень многое от него досталось. Есть у нас в доме видеокамера, компьютер, видеомагнитофон, две собаки, машина. Все не заканчивается только на профессии. Озвучиваю рекламу на НТВ от программы передач до кофе «Якобс». В общем – держусь…

Светлана ХОХРЯКОВА

110