Франкенштейн Мэри Шелли / Frankenstein (1994)

Зуева Ксения. Роберт Де Ниро. А в ответ тишина… // Видео-Асс Премьер. – 1995, № 32. – С. 157.

ЛИЦА БЕЗ ГРИМА

РОБЕРТ ДЕ НИРО

А в ответ – тишина…

Недавно по французскому телевидению показали передачу, посвященную молодым журналистам. Среди их репортажных жемчужин особое восхищение вызвал «Сюжет о Де Ниро», снятый для телеконкурса группой студентов.

Прежде чем показать свой сюжет, девушка-интервьюер, взявшаяся быть ведущей, поведала, что «поймать» Де Ниро – это уже событие, усадить его – вообще нечаянная радость, а уж добиться позволения на съемку – просто подарок судьбы. Актер ненавидит журналистов, интервью, назойливые и бестактные подглядывания… Он уединенно живет в своей большой квартире, стены которой увешаны картинами его отца-художника.

Ребята выследили его, когда он беспечно пил кофе в безлюдном кафе, ползком окружили вход и выход и внезапно выросли перед ним, едва мэтр закурил. Камера и переносной прожектор мгновенно приготовлены к съемке. Они объяснили, что работают над конкурсным репортажем, и тот просто обязан их выручить. К радостному удивлению ребят, категорического отказа не последовало. Ведущая сказала, что задаст один-единственный вопрос, а оператор снимет ответ. Большего не потребуется. Включили свет, заработала камера, фиксируя крупным планом лицо актера, и девушка выпалила: «Что вы думаете о творческом кинопроцессе?».

Де Ниро внимательно посмотрел в объектив, потом улыбнулся, поднял недопитую чашечку кофе, невозмутимо и медленно смакуя каждый глоток, допил ее, взял оставленную в пепельнице сигарету, опять-таки неторопливо затянулся, задумался о чем-то, и лицо его вдруг стало трагическим, как будто он что-то вспомнил больное и страшное для себя. Это выражение через несколько мгновений сменилось детской улыбкой с лучиками у глаз – и он лукаво и озорно заглянул прямо в камеру, долго и неотрывно смотрел… как-то незаметно сделался серьезным, в глазах даже на мгновение что-то вздрогнуло, и он чуть не заплакал, но и эта боль перешла в самоиронию, он еще раз затянулся сигаретой, отвернувшись, старательно затушил ее, вздохнул и снова серьезно и печально посмотрел в камеру, долго не отводя глаз… Будто бы за несколько секунд переиграл тысячу ролей.

На этом и кончился сюжет. Журналисты были потрясены тем подарком, который великий актер только что сделал им, рассказав о «творческом кинопроцессе» так, как только душа может – не словами, а подвластным ему языком актерского искусства.

Юлия ЗУЕВА, Париж

157