Сломанные побеги / Broken Blossoms or The Yellow Man and the Girl (1919)
Полнометражный фильм.
Другие названия: «Сломанные побеги, или Жёлтый человек и девочка» / «Сломанные побеги, или Китаец и девочка» / (варианты перевода названия), «Сломанные побеги» / «Broken Blossoms» (США: усечённый вариант названия), «Алые побеги» / «Scarlet Blossoms», «Китаец и девочка» / «Китаёза и девочка» / «The Chink and the Child».
США.
Продолжительность 90 минут.
Режиссёр Дэвид Уорк Гриффит.
Автор сценария Дэвид Уорк Гриффит по новелле Томаса Бёрка.
Оператор Г.В. Битцер.
Жанр: драма, мелодрама
Краткое содержание
Китаец Чен Хуан (Ричард Бартелмесс) отправляется на чужбину с высокой миссией — донести до англосаксов великое учение Будды, однако в итоге, разочаровавшись в юношеских идеалах, довольствуется участью обычного лавочника в лондонском районе Лаймхаус. Там же живёт несчастная девочка-подросток по имени Люси (Лиллиан Гиш), нещадно третируемая и поколачиваемая своим отцом — боксёром Громилой Барроузом (Дональд Крисп), которой не на кого в жизни надеяться и не на что рассчитывать…
Также в ролях: Артур Ховард (менеджер Громилы Барроуза), Эдвард Пейл-ст. (Злой глаз), Джордж Берэнджер (соглядатай), Норман Селби (участник боксёрского поединка).
Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com
Рецензия
© Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com, 04.09.2014
Авторская оценка 8/10
(при копировании текста активная ссылка на первоисточник обязательна)
«Сломанные побеги» вошли в историю Голливуда как первый фильм, выпущенный в кинопрокат United Artists (между прочим, название, переводящееся как ‘объединённые художники’, знаменательно) – после того, как Адольф Цукер устроил режиссёру основательный разнос за отвратительную, безмерно мрачную и грустную картину, в которой «все умирают». Как гласит легенда, Д.У. Гриффит, выступивший соучредителем упомянутой «независимой» кинокомпании вместе с Чарльзом Чаплином, Дугласом Фэрбенксом и Мэри Пикфорд, принёс киномагнату двести пятьдесят тысяч долларов наличными (притом что производственные расходы составили всего $88 тыс.) и предложил выкупить права. Цукер согласился, не ведая, какая слава будет сопутствовать ленте на протяжении многих лет и даже десятилетий. Вплоть до её объявления некоторыми восторженными почитателями лучшим творением «отца американской кинематографии»!.. В такой оценке, пожалуй, есть перехлёст – но впоследствии признанный мастер, хотя и знавал коммерческие успехи, ничего похожего по силе эмоционального воздействия и философской глубине так и не явил. «Сломанные побеги» отчасти могут напомнить «Нетерпимость» /1916/, если не упираться в несопоставимые масштабы проектов и не пытаться обнаружить явные параллели в сюжетных линиях.
Памятуя о воинственно расистских воззрениях Дэвида Уорка, об апологетике в «Рождении нации» /1915/ Ку-клукс-клана, об уничижительном изображении аболиционистов и темнокожих невольников, поначалу изрядно удивляешься тому, как подаётся образ Чена. Существование на экране Ричарда Бартелмесса отличается некоторым – едва заметным – акцентированием национальных черт (грим, имитирующий специфический разрез глаз, осанка, мечтательный, затуманенный опиумом взгляд и т.д.), но это не имеет ничего общего с пренебрежительным подражанием измазанных ваксой белых артистов манере поведения негров. Сложно передать, с какой грустью и совсем чуть-чуть – незлобивой иронией обрисован образ, тем более поразительный, что пафос кинопроизведения откровенно диссонировал с искусственно раздуваемым тогда1 в обществе паническим страхом перед «жёлтой опасностью», которая ещё не раз сослужит добрую службу американским идеологам. Причём Гриффит сознательно «смягчил» многие моменты новеллы Томаса Бёрка «Китаец и девочка», вошедшей в сборник «Ночи Лаймхауса» /1916/, сделав главного героя миссионером-идеалистом, сталкивающимся с суровым бытом, и увеличив возраст Люси с 12 до 15 лет, чтобы вероятная платоническая любовь не несла двусмысленных и непристойных ноток. Какая поразительная разница между Хуаном в прологе, пытающимся образумить моряков-иноземцев, призывая не отвечать ударом на удар и не делать другим людям то, чего не желаешь, чтобы сделали тебе, – и спустя несколько лет, когда он видит христианского проповедника, намеревающегося отправиться на варварский Восток, равнодушно желая тому удачи… Дело не в принадлежности к буддистской, католической, протестантской или, скажем, исламской религиозным традициям – исключительно в приверженности человека высоким идеалам, методично проверяемым на прочность действительностью. В готовности если и не бросить вызов несправедливому мироустройству, то, как минимум, не остаться равнодушным к чужим страданиям, протянуть руку помощи ближнему.
Качество, в котором кинематографист видел неизбывную первопричину всех бед рода человеческого испокон веков до настоящего времени, необязательно проявляется в крупных исторических катаклизмах, переламывающих миллионы судеб. Пресловутая нетерпимость даёт о себе знать и в совершенно обыденных обстоятельствах, принимая конкретный (не абстрактно-философский), приземлённый, совершенно прозаический характер. Как следствие, не менее пронзительна история бедной девочки, не видящей в мрачном бытовании вообще никакого выхода (ни в замужестве, ни даже в участи проститутки) и безо всякой надежды увещающей садиста-отца: «Однажды ты ударишь меня слишком сильно – и тогда они… они повесят тебя!» Социальную безысходность (производят сильнейшее впечатление картины нищего и заселённого эмигрантами из Азии лондонского района, вечно холодного, неприветливого, плотно окутанного туманом) резко усугубляют дурной нрав и тяжёлая рука отца-хозяина, теряющего голову от нанесённого чужестранцем оскорбления. Гуманист Гриффит вынужденно выслушивал упрёки в чрезмерной жестокости и граничащем с садизмом натурализме душераздирающего эпизода2, когда Громила Барроуз разносит в щепы дверцу стенного шкафа, где укрылась его дочь, – но стремление донести до зрителей мысль о противоестественности существующего положения вещей нуждалось в крайних средствах выразительности! Чтобы, грубо говоря, и у законченного расиста не осталось сомнений в правоте возмездия, свершаемого китайцем ценой собственной жизни… Сломанные побеги – удивительный, исполненный печали символ, намекающий и на бездарно загубленные невинные души, не ведавшие покоя и радости (вспомним кадр, когда Люси, боясь ослушаться родителя, выводит на лице улыбку при помощи двух пальцев), и на лучшие порывы, рождающиеся в душе, но безжалостно истребляемые.
.
__________
1 – В частности, прессой, подконтрольной Уильяму Рэндолфу Хёрсту.
2 – Между прочим, позже повторенного Стэнли Кубриком в «Сиянии» /1980/.
Прим.: рецензия публикуется впервые
Материалы о фильме:
Ямпольский Михаил. «Сломанные побеги», США (1919) // Искусство кино. – 1989, № 12. – С. 114-116.
Материалы о фильме (только тексты)
Добавить комментарий