Время цыган / Dom za vesanje / Дом за вешање (1988)
Полнометражный фильм.
Другие названия: «Дом для повешения» (перевод оригинального названия), «Время цыган» / «Time of the Gypsies» (Великобритания / международное англоязычное название) / «Il tempo dei gitani» (Италия).
Великобритания, Италия, Югославия.
Продолжительность 270 минут (расширенная версия; версия, выпущенная на DVD-дисках, – 130 минут).
Режиссёр Эмир Кустурица.
Авторы сценария Эмир Кустурица, Гордан Михич.
Композитор Горан Брегович.
Оператор Вилько Филач.
Жанр: комедия, криминальный фильм, драма, кинофантазия
Краткое содержание
Перхан (Давор Дуймович), умеющий усилием воли перемещать металлические предметы, живёт в деревеньке Сутка вместе со своей бабушкой (Любица Аджович), наделённой даром исцелять людей, и младшей сестрой Данирой (Эльвира Сали), страдающей от врождённого физического порока — разной длины ног. Подросток время от времени помогает дяде, распутнику и безнадёжному игроку Мерджану (Хусния Хасимович), раздобыть немного денег, но тот доставляет семье всё больше хлопот. Состоятельный односельчанин Ахмед (Бора Тодорович) предлагает отвезти девочку в больницу в Любляне, где ей сделают операцию, а самому Перхану — поехать вместе с ним в Италию и заработать состояние.
Также в ролях: Синоличка Трпкова (Азра, невеста Перхана), Забит Мемедов (Забит, сосед), Суада Карисик (Джамиля), Предраг Лакович (Мирсад Зулич), Айнур Реджепи (сын Перхана), Седрие Халим (Руза, мать Азры).
Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com
Рецензия
© Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com, 04.01.2014
Авторская оценка 9/10
(при копировании текста активная ссылка на первоисточник обязательна)
О том, с какой любовью в Югославии (всё-таки прилагательное «бывшая» звучит грустно, почти безнадёжно и, к слову, не совсем корректно) относятся к цыганам, к их пёстрой культуре и колоритному быту, можно судить хотя бы по неслыханному почёту, которым там пользуется советский молдавский режиссёр Эмиль Лотяну, отечественными критиками ценимый не слишком высоко. Что уж говорить о национальных предпочтениях, если такие (действительно выдающиеся!) кинопроизведения, как «Скупщики перьев» /1967/ и «Кто там поёт» /1980/ нередко называются вершинными достижениями киноискусства СФРЮ. Естественно, пройти мимо важной тематики не имел права и Эмир Кустурица, на тот момент – уже признанный (причём признанный всемирно) мастер и полноправный наследник богатых традиций славного «поколения-70»»1. «Время цыган» остаётся, возможно, его лучшей работой, хотя и практически все последующие постановки будут заслуженно вызывать весомый художественный резонанс.
Впрочем, картина в последнюю очередь призвана потрафить вкусам любителей разудалой цыганщины – в худшем значении этого слова. Ничем не сдерживаемое неистовство страстей, бурное выяснение отношений между родственниками (подвешивание дома на проводах будет пострашнее распиливания хаты рассорившимися братьями-крестьянами у Сергея Эйзенштейна!), безудержные загулы и отчаянные поступки, вплоть до попыток суицида, общая неустроенность существования, опасная близость к криминалу… Всё перечисленное, являющееся неотъемлемой частью сложившегося стереотипа, в фильме, конечно, присутствует (более того, присутствует в концентрированном виде, порой с переизбытком), но предстаёт в таком странном и причудливом свете, что невольно забываешь об этносоциальной принадлежности действующих лиц. Мать Азры не случайно бросает в сердцах Перхану, заявившемуся свататься к её ненаглядной дочери, что тот сам не знает, к какой вере принадлежит («…ни цыган, ни католик»), и даже ютящиеся на миланских задворках подручные Ахмеда напоминают не табор, а типичную шайку, практикующую все доступные незаконные промыслы. Вопрос, собственно, и не ставится в плоскости сохранения самобытности большой или малой общности людей – получает исключительно «личное» измерение. Другое дело, что безрадостная судьба простого парня из Сутки, чьи вообще-то поразительные телекинетические способности не стали, вопреки заверениям односельчанина, залогом счастья и богатства, оказалась по-особому знаменательной, прозвучала грозным предзнаменованием, которое, по давней людской привычке, предпочли проигнорировать.
Полученная за «Отца в командировке» /1985/ «Золотая пальмовая ветвь» обеспечила Кустурице не только поддержку на Родине, но и готовность к сотрудничеству со стороны западных продюсеров (включая Гарри Зальцмана, одного из создателей «бондианы»), расчёт которых, в принципе, оправдался, обеспечив ленте, отмеченной премией за режиссуру на том же Каннском МКФ, выдвигавшейся на ряд других престижных наград, интерес прокатчиков разных стран»2. Однако сравнительно молодой (на момент премьеры – тридцатичетырёхлетний) кинематографист и близко не разделял восторженных мнений соотечественников, равно как и граждан из иных социалистических держав, о безоблачности существования в благодатной загранице, всё настойчивее распространявшихся в «перестройку». Ахмед появляется в селе, покинутом много лет назад, как состоявшийся человек, в роскошном костюме, на дорогом автомобиле, с набитыми деньгами (валютой!) карманами, всем своим видом демонстрируя: исключительно там, в солнечной Италии, неограниченные возможности сколотить состояние и выбиться в люди. Это сегодня, с учётом полученного горького опыта, в нём не составляет труда изобличить манипулятора средней руки, наловчившегося говорить вещи, которые жаждут услышать, тем, кого намерен цинично использовать, а ведь тогда целые народы повели себя, как ни прискорбно подобное осознавать, не лучше несмышлёного деревенского юноши. Если дома что-то (хотя бы наставления бабушки-ведуньи) удерживали Перхана от проступков серьёзнее обмана доверчивых туристов из Германии, то на чужбине – внутренние защитные механизмы продержались, прямо скажем, недолго. И причина – не в природной глупости: парню, так быстро освоившемуся на рискованной воровской стезе и научившемуся утаивать львиную долю добычи от искушённого наставника, было просто стыдно верить красивым словесам и посулам, чуть ли не мгновенно опровергаемым самой жизнью. Верил, потому что хотел верить! Но что ещё хуже – низкая моральная стойкость юноши привела к настолько сильному внутреннему (да и внешне его стало не узнать!) перерождению, что родная бабушка с порога отказалась принять прежде горячо любимого внука.
Так кто виноват? И, главное, что же делать?.. Кустурица и Михич не дают прямых ответов, ограничиваясь красноречивыми намёками на то, что по совести – следовало бы начать с себя и попытаться дома обустроить бытование по-человечески, а не верить лживым сказкам о неведомом крае и не отдаваться во власть манящих (пусть и завораживающе прекрасных) видений. Однако трагическая развязка, в которой дар Перхана, по иронии судьбы, впервые получил практическое применение»3, и язвительные до безотрадности заключительные кадры (у Мерджана не получается поставить распятие с головы на ноги, но он вряд ли распознает в том очевидный знак свыше) сами по себе могли послужить поводом для раздумий. Навести на размышления под протяжный музыкальный лейтмотив фильма – цыганскую народную песню Ederlezi Avela, приобретающую нестерпимо минорное звучание. Заставить усомниться в полезности мантры «так жить нельзя» и искренности стенаний о России (или же – о Югославии до эпохи Иосипа Броз Тито), которую мы потеряли. Ничего похожего, как известно, не произошло – и о неизбежной расплате режиссёр поведает чуть позже, в очень «весёлом» «Подполье» /1995/.
.
__________
1 – Тем более что соавтором по написанию сценария вновь выступил Гордан Михич, сотрудничавший с Живоином Павловичем и Гораном Паскалевичем.
2 – Так, в США кассовые сборы составили $0,28 млн., в Швеции SEK 4,7 млн., в ФРГ сеансы посетили 225 тысяч человек и т.д.
3 – Расправа над Ахмедом при помощи вилки производит не менее жуткое впечатление, чем жестокая месть недругам депальмовской Кэрри.
Прим.: рецензия публикуется впервые
Материалы о фильме:
Фикс Сергей. Рынок как рынок // Видео-Асс Экспресс. – 1992, № 12. – С. 6-7.
Черненко Мирон. «Это какой же Кустурица? С бас-гитарой?..» // Искусство кино. – 1988, № 5. – С. 108-112.
Эмир Кустцрица. «Эпическая форма ближе к жизни» // Искусство кино. – 1992, № 12. – С. 13-19.
Катзанис Янис. До головокружения // Искусство кино. – 1992, № 12. – С. 15, 17, 19.
Гульченко Виктор. Поэт и цыган // Искусство кино. – 1992, № 12. – С. 20-26.
Рубанова Ирина. Без взятия Бастилии // Искусство кино. – 1989, № 12. – С. 36-40.
Материалы о фильме (только тексты)
Добавить комментарий