Хиросима, любовь моя / Hiroshima mon amour (1959)
Полнометражный фильм.
Другие названия: «Хиросима, моя любовь» (вариант перевода названия), «Двадцатичетырёхчасовой роман» / «Nijuuyojikan no jouji» (Япония), «Хиросима, моя любовь» / «Hiroshima, MyLove» (международное англоязычное название).
Франция, Япония.
Продолжительность 90 минут.
Режиссёр Ален Рене.
Автор сценария Маргерит Дюрас (номинация на «Оскар»).
Композиторы Жорж Делерю, Джованни Фуско.
Операторы Митио Такахаси, Саша Вьерни.
Жанр: драма, мелодрама
Краткое содержание
Французская актриса (Эммануэль Рива) приехала из Парижа в Хиросиму для участия в съёмках фильма о мире. Случайное знакомство с молодым японцем (Эйдзи Окада), работающим архитектором, становится поводом для чего-то большего, нежели — пошлый адюльтер. У него, воевавшего на далёких фронтах, от атомного взрыва погибла семья, и пришлось начинать жизнь сначала. Её подвергли жестокому остракизму за любовь к немцу (Бернар Фрессон), принудив покинуть родной Невер.
Также в ролях: Стелла Дасса (мать), Пьер Барбо (отец).
Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com
Рецензия
© Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com, 23.08.2015
Авторская оценка 10/10
(при копировании текста активная ссылка на первоисточник обязательна)
Что же заставило Алена Рене, получившего признание и широкую известность уже благодаря ранним работам, в частности, блистательной антифашистской картине «Ночи и туман» /1955/, отказаться от первоначального замысла – и снять не документальный, а игровой фильм о трагедии Хиросимы?! Возможно, здесь сказалась специфика материала, нуждавшегося в особом освещении, в новаторской форме, но не исключено, что к подобному решению подталкивала сама эволюция творчества кинематографиста. «Хиросима, любовь моя» – одно из ярчайших свидетельств справедливости вывода, к которому после жаркой и длительной полемики пришли советские классики Сергей Эйзенштейн и Дзига Вертов: «По ту сторону игровой и неигровой». Хроникальные кадры обретают страстность и уникальность мучительного личного переживания, а воспоминания конкретных людей оборачиваются фиксацией глобального события, становятся частью общечеловеческой памяти. Да и где грань, разделяющая микрокосм и макрокосм, персональное и всеобщее1, сознание и подсознание?.. Рене использовал новаторский монтаж, дробя ритм и причудливо вводя в ткань повествования ретроспекции, тем самым – заставляя почти физически ощутить, как настоящее грузнет в вязком прошлом…
В своё время режиссёру, а также автору сценария Маргерит Дюрас, выдающейся писательнице, числящейся среди основоположников «нового романа»2, были предъявлены обвинения в сомнительности нравственного посыла произведения, и даже такой умный и проницательный кинокритик, как Ромил Соболев счёл ленту оскорбительной для памяти жертв ядерной бомбы. Не разделяя эту точку зрения, я всё же не могу принять и доводов их оппонентов, настаивавших на равнозначности двух персональных трагедий, поскольку в плане субъективного восприятия инцидент в Невере являлся не менее мучительным и тяжким, нежели гибель сотен тысяч жителей Хиросимы. Рене и Дюрас ничто не мешало взять не столь двусмысленный драматический эпизод из Второй мировой войны, обратившись, например, к истории французского Сопротивления. Однако выбор авторов носил принципиальный характер, и упоминание о том, что весть о бомбардировке настигла Её благодатным летним днём, в послужившем убежищем Париже, служит тому ещё одним доказательством – не говоря уже о символичном финальном обмене репликами: «Имя твоё – Хиросима», «А твоё имя – Невер». Все мы (подразумевается обращение режиссёра к соотечественникам и вообще людям Запада), даже искренне стараясь постичь произошедшее, поражаясь и ужасаясь фактам, тому, что многие солнца разом вспыхнули в городе и окрестные реки мгновенно пересохли, что землю накрыли тонны пепла и на них с неестественной скоростью расцвели цветы, что лучевая болезнь по-прежнему убивает людей, тем не менее остаёмся туристами. Чужаками, с любопытством взирающими на экспонаты в местном музее, или в лучшем случае – заезжими кинематографистами; заняты сиюминутным, воображая, что размышляем о вечном. Мы по-прежнему погружены в собственные мучительные переживания, даже не сознавая, насколько смешны и ничтожны они в сравнении с трагедией народа. Хиросима, любовь моя… Не ум, но сердце, не нуждающееся в доводах и открытое для безусловной любви, способно воспринять её, трагедию, во всей полноте и не позволить повториться ничему подобному.
.
__________
1 – Этот мотив наряду с отдельными стилистическими приёмами роднит картину с поисками молодых мастеров «новой волны», и Годар с Трюффо не случайно упомянут «Хиросиму, любовь мою» в шедевре «На последнем дыхании» /1960/.
2 – Следом Ален привлечёт к сотрудничеству её коллегу и единомышленника Алена Роб-Грийе («В прошлом году в Мариенбаде» /1961/).
Прим.: рецензия впервые опубликована на сайте World Art
Материалы о фильме:
Погожева Л. Ален Рене и его тема // Искусство кино. – 1967, № 3. – С. 91-96.
Сагалова В. Маргерит Дюрас. Столь долгое присутствие в культуре // Видео-Асс PREMIERE. – 1994, № 22. – С. 8-11.
Материалы о фильме (только тексты)
Добавить комментарий