Плоть + кровь / Flesh+Blood (1985)

Цыркун Нина. Третья древнейшая // Видео-Асс PREMIERE. – 1993, № 17. – С. 21-23.

ТРЕТЬЯ ДРЕВНЕЙШАЯ

Не будь первое и второе места давно поделены между известными профессиями, на них вполне могло бы претендовать наёмничество. Но раз уж так исторически сложилось, думаю ему вполне подойдёт почётное третье место. Легко представить, как одно племя наших хитроумных предков, скажем, за несколько шкур саблезубого тигра нанимает каких-нибудь лихих пришельцев, чтобы выгнать из теплой сухой пещеры ненавистных соседей. Можно вместе с Ежи Кавалеровичем («Фараон») углубиться во времена Египетского царства и там тоже встретить наёмников – Ливийский корпус. А если верить Кевину Рейнольдсу с его адаптацией легенды о Робине Гуде, и 800 лет назад это было обычным делом. Мятежные бароны, задумывая сбросить с престола Ричарда Львиное Сердце, нанимают «людей с севера» – кельтов, которые дики, необузданы и даже «пьют кровь мертвецов», а к тому же падки на золото, чем и воспользовались парни Робина Гуда, чтобы нейтрализовать противника.

Между прочим, неслучайно тут появились кельты. К кельтским племенам относятся шотландцы, для которых наемничество стало чуть ли не национальной профессией. Во всяком случае, именно от них пошел термин «дикие гуси» – так называли обедневших шотландских дворян, джентри, нанимавшихся служить своим оружием куда придётся.

Высокородное происхождение овеяло «диких гусей» дымкой романтики, пленившей Эндрю Мак-Лаглена, который экранизировал книгу белого родезийца Дэниэла Карни как раз под таким названием.

Эндрю Мак-Лаглен – сын Виктора Мак-Лаглена, любимого актера Джона Форда, мастера фильмов о мужчинах без женщин. И Виктор – крепкий, приземистый, неулыбчивый, но абсолютно надёжный – был душой этих мужских анклавов: экипажей подводной лодки или самолета… Душой своего фильма Э.Мак-Лаглен сделал Ричарда Бартона, внешними данными и флером сыгранных ролей отчасти напоминавшего его отца. Форд, по происхождению ирландец, наделял героев, к которым чувствовал особую склонность, известной ирландской национальной привычкой – все они были не дураки выпить. Как и полковник Алан Фолкнер в «Диких гусях». Для него не проблема залпом опрокинуть целый стакан виски, но на работе он не пьёт. Он профессионал, и, получив задание, набирает команду, точно зная, кто ему нужен и зачем. Ему нужны: Рейфорд Джефферс (Ричард Хэррис) – он «мозг» операции; Шон Пин (Роджер Мур) – он отличный водило, самолетный асе; Сэнди Янг (Джек Уотсон) – сержант, знающий службу и способный восстановить форму участникам операции. Остальные 46 – пёстрая компания, по большей части «бывшие», и идут они на дело по разным причинам – кто потому что любит драться, кто потому что голоден. И для колеру есть даже один «голубой». Вообще-то, если откровенно, то все ввязываются в эту авантюру из-за денег. Больших денег. И если бы речь шла о рядовом «экшене», этого было бы и довольно. Но тут – политика, да ещё деликатная расовая проблема (более прямолинейно решаемая в фильме Джона Ирвина «Псы войны» по роману Фредерика Форсайта). Поэтому разговор о бабках то и дело переходит в обсуждение самого главного: а зачем вообще все эти люди хату покинули и пошли воевать в знойную Африку? И оказывается, что у каждого своя философия, но так или иначе всё сводится к одному: как писал Редьярд Киплинг, «несите бремя белых».

Мало того, что белые люди построили для африканцев страну, им теперь приходится вмешиваться в их разборки между собой, помогать демократическим режимам и укорачивать крутых диктаторов и развоевавшихся генералов. Всё это точно выражено красноречивый метафорой: белый южно-африканец, которому, в сущности, плевать на черных, тащит на своем горбу африканского президента Лимбани.

21

Вот только кому нужна эта жертва? Простому народу от вмешательства белых только хуже – ещё больше крови, еще меньше хлеба. А белые… Они-то и вообще ничего не выигрывают: чуть ли не все полегли в джунглях. И главное – их предали, подставили свои же – белые наниматели, успевшие сговориться с чёрным генералом. И в это тоже своя логика: на наёмников не распространяются никакие международные соглашения, в том числе Гаагская Конвенция о военнопленных. На них тоже всем наплевать – с философией они или просто погулять вышли. Они вне закона. Вот и герцог Арнольд («Плоть + кровь» Пауля Верхувена) обещал наёмникам отдать в случае победы город на разграбление на сутки, да обманул…

К наёмникам всегда относились с недоверием, хотя всегда прибегали к их услугам. В «Фараоне», кстати, едва ливийцам перестают платить, как они начинают жечь египетские селения. Никколо Макиавелли 400 лет назад писал в трактате «Государь»: «наёмники честолюбивы, распущенны, склонны к раздорам, задиристы с друзьями и трусливы с врагом, вероломны и нечестивы…» Он знал, что говорил: на его глазах королю Франции удалось захватать Италию, потому что она доверилась наёмникам. Такая же беда постигла мятежного принца Этуани в фильме Джона Гиллермина «Шина»: он привлек на свою сторону белых наёмников, оказавшихся сущими головорезами, эдакими «шабашниками» без чести и совести. Их предводитель Йоргенсен – чистая «белокурая бестия», равнодушный к своим и жестокий к чужим. Наёмники взрывают деревню, где обитает ни в чём не повинное племя, и оставляют за собой выжженную землю. В опасности же они трусливы и неизобретательны: дрожа за свою шкуру, не подчиняются командам. Но и сам командир хорош – он не может даже доблестно умереть: когда ему приставляют к горлу стрелу, он жалко выдавливает из себя: «я только выполнял приказы» – известную формулу людей, для которых нет нравственного закона. Да что и говорить, если неотразимый Шон Пин, любимец женщин и верный товарищ, несказанно удивляется, услышав в рядах коллег рассуждения на тему «а зачем мы здесь?» – «Угрызения совести в рядах наёмников – это что-то!»

Зато есть и образцы отчаянного благородства. В «Великолепной семёрке» Джона Стерджеса почта все вербуются на помощь мексиканским крестьянам, чтобы защитить их от бандитов, ради денег, но гибнут, конечно, не за это чисто символическое вознаграждение, а во исполнение долга. И это исторгает у зрителей слезы умиле-

22

ния – как и в сцене гибели Рейфорда Джефферса в «Диких гусях», когда Фолкнер вынужден пристрелить его, чтобы он не попал в руки настигающей его чёрной орды.

Пересматривая один за другим фильмы о наёмниках – и те, где они «хорошие», и те, где они «плохие», и те, где черт с богом борются в их душах, – никак не отрешишься от ощущения, что над ними всегда тяготеет рок. За что бы они ни сражались, против кого бы ни поднимали оружие – за благое дело или за черное их неизменно ждет либо смерть, либо поражение. В лучшем случае – потеря лучших друзей. Вот, к примеру, «Дикие гуси II» Питера Ханта (по роману того же Дэниела Карни «Квадратура круга»). Группа Ходдата (Глен Скотт) зачем-то освобождает из пожизненного заключения секретаря Гитлера и его же заместителя по партии Рудольфа Гесса. При этом гибнет масса народу, а Гесс, привыкший к долгому заточению в замке Шпандау, просится обратно. Словом. все подвиги пропадают зря. В «Необычной отваге» Теда Котчеффа полковник-ветеран собирает команду, чтобы освободить из лагеря для военнопленных в Лаосе своего сына. Ценой неимоверных усилий им удается проникнуть в лагерь – но сына уже нет в живых. А «Дикие гуси»! – Президент, из-за которого сыр-бор загорелся, погибает от ранения, чёрный генерал торжествует, лучших людей потеряли, а на самого Фолкнера идет охота, организованная нанимателем. И хотя он вершит суд справедливости, убивая негодяя и вынимая деньги из его сейфа, кто вернёт жене – мужа, сыну – отца? И зачем, зачем всё это было?..

В XVII веке, когда кончилась Тридцатилетняя война, на которой одно время воевали сплошь наёмники, один бывший солдат-ландскнехт (как их называли в Германии) написала книгу о своих похождениях, где о наёмничестве было сказано все. Пауль Верхувен, ставя «Плоть+кровь» её, конечно читал. Но за кадром его фильма остались слова о том, как наёмники кончают свою жизнь, о том, что, прожив, кому что отпущено, они «попропадут, повымрут, посгинут, попередохнут, исключая тех немногих, кои в старости, ежели они только борзо не нахватают и не наворуют себе, становятся последними побродягами и попрошайками».

Нина Цыркун

23