Крёстный отец / The Godfather (1972)

Рудницкая Н. Отсюда в вечность // Ровесник. – 1994, № 10. – С. 20-21.

ЗВЕЗДЫ НА ВСЕ ВРЕМЕНА

ОТСЮДА В ВЕЧНОСТЬ

Те, кому потом присваивают звание «человека-легенды», долго не живут. Джеймс Дни. Мэрилин Монро, Джимми Хендрикс, Джон Леннон. Элвис Пpecли и Бадди Холли – все они время от времени возвращаются, но земное их существование было кратким, и, наверное, так тому и следует быть. Новые поколения отворачиваются от долгожителей, а эти люди, легендами являясь новым поколениям, связуют времена…

 «Я древнее воды»,– однажды сказал Фрэнк Синатра, человек, который всей своей почти что восьмидесятилетней жизнью опровергает стереотип возникновения легенд. Более того, он создает легенды из молодых: документально зафиксировано его высказывание о Шинейд О’Коннор: «Да ее по заднице отшлепать следует». Шинейд, это и есть слава!

А вот ещё история, правда, не зафиксированная документально – но разве можно отказать легендам в нраве возникать? Говорят, когда он задумал записывать свою последнюю пластинку – «Дуэты» с самыми ратными певцами, в том числе и с молодыми, его менеджер послал факс Оззи Осборну: не то чтобы Синатра знал Осборна, но попросил поглядеть среди молодых и голосистых. На следующий же день (гласит легенда) Оззи маялся у ворот особняка Синатры: вылетел из Лондона первым рейсом. (Запись эта состоялась, но в пластинку почему-то не включена.)

Легенды о его связях с мафией вошли в литературу: доказанный факт – с него Марио Пьюзо писал одного из героев «Крестного отца» певца и актера Джонни Фонтане.

Связь Синатры с мафией – факт не доказанный, хотя существуют фотографии, на которых он снят вместе с Карло Гамбино, одним из больших боссов. Фотографии Синатра потом прокомментировал так: «А как вы себе представляете – быть молодым певцом, петь в кабаках и отказаться сфотографироваться рядом с главарем мафии? Да у меня б наутро уже не то что голоса – глотки не было бы». Этот комментарий был им сделан но время судебного процесса: в 1963-м к нему все-таки приценилась комиссия штата Невада по азартным играм – ведь Синатра довольно большую часть своей жизни провел в Лас-Вегасе. Он докатал комиссии, что все заработанные им деньги – деньги честные, а что поигрывал порою – так это его личное, извините, дело. А с Марио Пьюзо расправился по-своему: на каком-то званом обеде они должны были сидеть за одним столиком, по случаю чего Синатра закатил весьма пышный и славный скандал.

Однако журналистам, которые расписали это приключеньице, объявил – на приеме в честь инаугурации своего друга, президента Рейгана: «Все вы – мертвяки. И воняете».

Рейган – не единственный из его приятелей. В особняке Фрэнка Синатры на бульваре имени Фрэнка Синатры есть гостевая спальня, к двери которой прикреплена табличка: «В этой комнате спал Джон Фицджеральд Кеннеди»: в своё время Синатра заработал полтора миллиона долларов на предвыборную кампанию Кеннеди. Но слухи о связях с мафией подпортили и эту дружбу: Кеннеди даже собирался сделать Синатру послом в какой-нибудь приятной стране, однако Роберт Кеннеди, тогдашний министр юстиции, предупредил брата, что это может вызвать нежелательные пересуды.

Но хватит о большой политике.

Он начал записываться в 1939 году как певец «при оркестре» Гарри Джеймса. И с тex пор каждое десятилетие – включая девяностые – было отмечено его хитами. Этим похвастаться не может никто.

Сегодняшние певцы могут стать звездами уже после одной пластинки. Во времена Синатры такое было невозможно. Тогда певцы были как бы «вспомогательной силой» при танцевальных оркестрах, выступавших каждый вечер, кочевавших по гоpoдaм, дававших сотни концертов в год. А на пластинках этих оркестров певцы и не значились: на большинстве пластинок, выпущенных Синатрой с оркестром Томми Дорси, написано «Томми Дорси и его оркестр. С вокальным сопровождением».

Но именно эти бесконечные концерты и разъезды с лучшими музыкантами Америки помогли Синатре создавать его уникальный вокальный стиль: он учился не у певцов, а у инструменталистов, в особенности у тромбониста Дорси. У него же он учился дыханию: у большинства эстрадных вокалистов его времени дыхания хватало на

20

два-три такта, он же пропевал шесть или семь, и у же в первых записанных им сольных пластинках заметно, что между фразами нет «швов», он как бы и не нуждается во вдохах. У этих же бессловесных инструменталистов он учился интерпретировать слово.

Но и песни, которые он пел. заметно отличались от тех, которые исполняли другие: вкус не подводил его почти никогда. А вкусу, как вы понимаете, научиться нельзя. Эго было качество в чистом виде, и высоту «эстрадной песенки», заданную им, преодолеть не удалось пока никому. Петь как он? Послушайте его дуэт с Боно – молодой да голосистый не тянет против старика…

Есть и еще кое-что в этом деле, в чем Синатра опередил время: его ровесники записывались с кем попало и где попало, тогда еще не было принято работать в одной студии с постоянными продюсерами и музыкантами, а Синатра сотрудничал исключительно с аранжировщиком Алексом Стордалом (затем – с Нельсоном Риддлом). Стордал был ужасным критиканом, и Синатра, который не слушался никого и никогда, ругался со своим аранжировщиком отчаянно – но неукоснительно следовал его указаниям.

Самое забавное же заключалось в том, что Синатру – такого на первый взгляд «старомодного», – всегда и во всех сменявшихся на протяжении его карьеры поколениях принимала прежде всего американская молодежь. По сути своей он всегда был «антипопсовым», однако старшие относились к нему с опаской: они выбирали, к примеру, Бинга Кросби.

Против него в массовом сознании работал тот факт, что изначально его аудитория была, но преуспевает, девичьей. И родители видели в нем угрозу «девичьей чести». Но чем громче они протестовали, тем популярнее, естественно, становился Синатра. И – странное дело – даже сейчас на любом из концертов половину слушателей составляют подростки. Потому что Синатра был первым настоящим романтиком популярной музыки и им остался.

Баллады пели и другие, но не так, как Синатра. Они – пели, а он жил жизнью героев баллад: это его оставила любимая, и это с его небес все время льет холодный дождь.

А любовь? А что – любовь? Красавица Эва Гарднер, еще целый сонм оставленных им женщин: в балладах от него уходили они.

Наверное, так и было.

Кинокарьера его началась в 1942 году – сначала он «просто пел», затем стал сниматься по-настоящему, и после 1953 года, после фильма «Отсюда в вечность», за который он получил «Оскара», вопросов о Синатре-актере уже не возникало. А вообще он снялся почти в шестидесяти фильмах: в его времена человечество еще не знало термина «цивилизация досуга». Песен же, попавших в хиты, он написал несколько сотен – поговаривают, будто лонгилен, долгоиграющие пластинки, были изобретены «с Синатрой в уме»: он так фантастически точно выстраивал свои концерты, что было обидно рассыпать эти собрания песен по синглам.

Есть такой термин – перформер, это не просто актер или певец, это человек на сцене, который держит публику, управляет ею, вертит ею, как хочет. В восемьдесят пятом году – ему тогда исполнилось семьдесят – он отправился во всемирное турне (а перед этим лет десять подряд божился, что больше ни за что выступать не будет). Существует видеозапись этих концертов. Наверняка ему уже трудно было выстоять два с лишним часа на сцене, поэтому перед роялем поместили высокий табурет – как в баре, и он время от времени на него вскарабкивался: подгулявший дядька, косящий синим глазом в сторону хорошеньких женщин. На рояле стоял стакан якобы с любимым виски «Джек Дэниелс», и он время от времени из него отхлебывал. Профессионализм – в умении сотворить шоу даже из слабости.

Профессионализм – в умении не бояться соперников. Скольких он вытащил? Сэмми Дэвис-млаший и Дин Maртин особенно ему благодарны: он уговорил их петь. Профессионализм даже в чудачествах – в оркестре Томми Дорси его прозвали «леди Макбет»: Синатpa мыл руки по двадцать раз на дню. Он, кстати, вообще весьма педантичен и аккуратен, и не дай Господь кухарке подать ему утренние блинчики, которые больше или меньше шести сантиметров в диаметре.

И вообще – что такое профессионализм? Весной этого года на одном из концертов ему стало плохо: он упал прямо на сцене и потерял сознание.

На следующий день он вновь вышел на сцену.

Он всю жизнь уверял, что терпеть не может песню Пола Анки «Мой путь», так же чуть ли не всю жизнь он её пел, его и запомнит в веках скорее всего по ней, и – ирония судьбы – наверное, лучшей эпитафией ему были бы строчка из этой песенки: «Что бы я ни делал, я делал это по-своему».

Факты, а не легенды о Фрэнке Синатре:

Он родился в городе Хобокене, штат Нью-Джерси. 12 декабря 1915 гола. Отец – боксер, со временем ставший пожарным. Мать играла довольно видную роль в местной политической жизни.

В его особняке в городе Палм Спрингс, штат Невада, хранится огромная коллекция париков – он рано облысел. А его артистическая уборная получила название «Форт Апачи»: по количеству висящих на крючках «скальпов».

В 1986 году он предложил Папе Римскому 100 миллионов долларов – половину своего состояния – за то, чтобы исповедоваться лично Папе.

Он обожает игрушечные железные дороги, до сих пор в них играет.

Фрэнк Синатра о газетах: «Я использую газеты по двум назначениям – во-первых, выстилаю ими клетку с моим попугаем, во-вторых, подкладываю под щенков, когда им вздумается помочиться в комнате».

Фрэнк Синатра о журналистках (журналистов он терпеть не может, а журналисток в особенности – бабе место на кухне): «Двухдолларовые проститутки».

Фрэнк Синатра – проституткам: «Девочки, простите, что я сравнил вас с журналистками».

Дочь Фрэнка, Нэнси, об отце: «У него есть все, он не может спать, он необыкновенно щедр, он делает прекрасные подарки, он несчастлив – но он ни за что не променяет все это даже на полнейшее счастье».

Фрэнк Синатра о своей жизни: «Когда пою, я честен».

Н. РУДНИЦКАЯ

21