Прирождённые убийцы / Natural Born Killers (1994)
Прививка от «вьетнамского синдрома», или Очищающий ужас
Недавно Оливер Стоун вернулся из шестинедельной поездки в Тибет, Китай, Индонезию и Малайзию. «Путешествие, – рассказал он, – позволило мне провести уверенность после развода и изменить разрушенный распорядок дня, разрушенный критиками, напавшими на меня после премьеры.» А споры вокруг «Прирожденных убийц» продолжаются. Это действительно один из самых жестоких, острых и поразительных фильмов, когда-либо созданных.
Корреспондент: Что вас привлекло в сценарии Квентина Тарантино?
Оливер Стоун: Поначалу сценарий показался мне накаленным до предела и волнующим. Но когда покупал права (очень дорого), то не знал, что он уже провалялся у всех режиссеров Голливуда. Совместно с Давидом Велозом и Ричардом Рутовским мы переделали текст почти наполовину, зная слабость Тарантино никогда не читать окончательный вариант. Съемки длились всего 53 дня –
19
рекорд для фильма, в котором более трех тысяч планов (в среднем обычно, семьсот планов). Зато монтаж длился целых одиннадцать месяцев!
– С самого начала вы задумали это необычное соединение черно-белого, цветного и мультипликационного кино?
– Да, я хотел смешать стили, цвета, звуковые эффекты, чтобы фильм напоминал огромную головоломку. Мне нравится, что, когда герои занимаются любовью в мотеле, даны сцены в ретроспективной демонстрации через окно их комнаты, где видны Гитлер, Сталин, уничтожение животных, Вьетнам, выдержки из «Полуночного экспресса»… История этих любовников обагрена кровью – но и мир, в котором они живут, тоже в крови. Я делал сатиру на насилие, а не спекулировал темой, как все средства массовой информации.
– Когда, на ваш взгляд, журналисты начали находить удовольствие в использовании насилия?
– Это пришло вместе с войной во Вьетнаме. Ежедневно мы видели в прямом эфире людей, которые (и которых) убивали. Сцены насилия, вперемежку с речами Никсона, полностью изменили все прежние правила. Постепенно мы и пришли к тому, что издания и каналы стали переполняться неисчислимыми «сенсационными» материалами, посвящёнными скандалам и преступлениям.
– Вы не боитесь, что форма фильма обернется против его темы?
– Нет, это моя личная интерпретация насилия, то есть, я исследуя проблему по законам искусства. Я сделал за девять лет восемь фильмов, каждый раз полностью меняя стиль и жанр. Однако меня по-прежнему считают смутьяном-радикалом, манипулятором эмоций и не знаю еще кем… Пусть посмотрят мои фильмы второй раз: они увидят, что того, в чем меня упрекают, там нет!
– «Прирожденные убийцы» являются до сегодняшнего дня самым безрассудным и рискованным фильмом. Легко ли было убедить руководство киностудии его поддержать?
– В формальном плане картина является действительно технической новинкой. Не могу сказать, что это не напугало киностудию «Уорнер», очень неуверенную в плане цензуры, но Арнон Милчан, продюсер, с которым я уже работал над «Дж.Ф.К.» и «Небом и землей», превосходно сделал свое дело.
– Известно, что вы вырезали несколько сцен, чтобы фильм не запретили смотреть детям до 17 лет. Пострадал ли он от этого?
– Я отстоял свое право на то, чтобы фильм был таким, каким он вышел на экраны, поскольку сам сделал… 150 вырезов! Конечно, я нахожу нынешнюю цензуру более строгой, чем раньше, но я вынужден ей подчиняться. Единственное утешение, что вырезанные сцены отыщутся в видеоверсиях, Они отнюдь не лишние, потому что в каждом из нас – свои демоны, и нужно знать, как их изгонять. Я режиссер боевиков, в которых ужас может очищать души.
По материалам парижского корпункта «Видео-Асс»
20
Добавить комментарий